Война, блокада, я и другие…

Все же мы добрались до бабушки, но лучше бы мы туда не ездили. Там была уже тетушка со своими ботами, там жила еще одна папина сестра, там был и мой брат. Бабушка забрала его из эвакуированных яслей. Его любили. Его любили потому, что он похож на отца. Наш приезд был для них «как снег на голову». Оказывается, они написали отцу на фронт, что мы с мамой умерли от голода. А маме сказали, что у него на фронте уже новая жена Тоня. Теперь мы стали им совсем чужими — бывшими! Теперь нам нет места в их жизни. Пришлось маме ехать в эвакопункт и переоформлять наше место назначения на Сталинград, к маминой старшей сестре. Мама даже не смогла оправиться после дорожной болезни. Мы должны были уехать. Но когда мы с мамой будем от них уезжать, нам брата не отдадут и научат его сказать маме: «Уезжай от нас, старая, волосатая обезьяна». А было ему около четырех лет. Мы уехали одни. Война погнала нас дальше…

            По Ладоге

Машины плыли по воде…

И где-то там, его не видно,
Был тонкий лед и глубина,
И смерть невидимой была.

И страхом полнилась Душа,

И ни жива, и ни мертва…
Ведь снизу смерть и сверху смерть,
И далека земная твердь…

Земная твердь Большой Земли,

К которой так стремились мы
Дорогой тоненькой, как нить.
Нас увозили, чтобы жить…

Пусть ветер, волны, брызги, холод

И нестерпим жестокий голод —
Надежда брезжит впереди —
Тепло и Хлеб Большой Земли…

Хоть не видна в воде дорога,

И на Душе у всех тревога,
И все ж, наперекор беде —
Плывут машины по воде!..

       Моей маме посвящается

Говорят, что музы не молчали…

Может быть… О том не знаю я.
Говорят, что лучше уж синицу
В руки, чем в полете журавля…

Говорят: «Ничто не позабыто».

Говорят: «Никто не позабыт…»
Может быть… может быть… Отчего же
Мое сердце болит и болит?..

Почему незабытых не вижу?

Костыли по вагонам стучат…
К подаянию тянутся руки
Инвалидов и малых ребят…

Почему наши русские бабы — не Мадонны?

С детьми на руках
Горько тянут житейскую лямку
На костлявых, блокадных плечах…

Наши женщины ноши мужские

Взгромоздили на спины свои…
И за фронт, и за тыл надрываясь,
Через годы войны пронесли…

Не стонали, не ныли — терпели…

Закрывали собою Страну…
Мужики, вы бы все проиграли,
Если б спины не гнули в тылу…

Им досталось с лихвой, по макушку —

Дети, Хлеб, оборона и смерть,
Похоронки, блокада, обстрелы… —
Непосильная та круговерть.

Разве Родина им поклонилась?

А обидой скулят мужики…
Да, они воевали… А бабы?
Что без них вы бы сделать смогли?

И не вы ль, отступая, бросали

Ваших женщин, детей, стариков
На насилье, грабеж, поруганье,
На немилость жестоких врагов…

Неделима военная ноша,

Тяжело коромысло войны…
И храни нас Господь от раздела,
Перед гибелью все мы равны.

Все несли свою тяжкую ношу

И побед, и жестоких потерь,
Овдовевшим, измученным бабам
Поклонитесь хотя бы теперь.

Помогите ей встать, распрямиться,

Ну подставьте мужское плечо,
Воскресите усохшую душу,
Беспросветную долю ее…

Эхо войны