Война, блокада, я и другие…

Но мама решила, что нам надо ехать. По такому случаю маме на работе подобрали для меня самую маленькую телогрейку. Мама укоротила у нее рукава, и получилось что-то похожее на пальто. Из довоенных вещей на мне была только цигейковая эскимоска с длинными ушками, еще до войны привезенная из Комсомольска-на-Амуре, которую я носила в блокаду и которая каким-то чудом уцелела в общем квартирном сундуке. Из двух мешков из-под картошки мама соорудила вещевые мешки, в углы которых положила камушки и закрепила их веревками. Получилось что-то вроде солдатского «сидора». Она сложила в них наши нехитрые пожитки, и мы в таком неприглядном виде отправились к отцу. Он был в командировке, и нас встречал его ординарец дядя Андрюша. Думаю, он был немало удивлен нашему затрапезному виду. Но пока не вернулся отец, обустраивал и обихаживал наш быт. Мы с мамой были первыми из семей, приехавших в часть. Новый, 1946 год мы встречали с отцом и его друзьями. Школы в части не было, и полгода я была предоставлена сама себе. А мне ведь надо было учиться еще две четверти во втором классе. Я же их пропустила. Школа появится только первого сентября 1946 года. К этому времени в части уже было достаточно детей. Я пошла в третий класс с испытательным сроком, хотя у меня не было документов об окончании второго класса. Ничего, справилась и даже была отличницей. Уверена, что могла бы справиться и с четвертым классом. Может, не была бы отличницей, но наверстала бы хоть один год из пропущенных в войну. Это теперь я «умная» и понимаю упущенную возможность. А тогда я была очень рада, что закончилась война, что мы папой нашлись, что у меня появилось много разных обновок и даже настоящие хромовые сапожки, а вместо эскимоски — маленькая кубаночка, и дядя Андрюша сказал, что я стала настоящей барышней. В 1947 году папа вернул в семью брата, и мы снова стали жить все вместе. А в 1949 году отец получил назначение в Ригу, но в последний момент его перевели в Ленинград в ЛенВО. Мы радовались, что скоро будем дома. Но дома нас ожидала неожиданная беда… Мы не знали, что летом 1946 г. весь наш дом снесут как аварийный. Все наши вещи снова пропадут, а когда мы в 1949 г. вернемся в Ленинград (отца переведут служить в ЛенВО), нам скажут, что мы потеряли право на получение жилья в Ленинграде, и мы долго будем скитаться по чужим углам.

                      Спасибо

Спасибо вам всем, кто служил мне опорой,

Спасибо, кто Душу мою согревал,
Спасибо вам, светлые, добрые люди,
Кто беды и радость со мной разделял.

Спасибо, Даниловна. Пусть тебе пухом

Земля наша вечная будет теперь…
Меня не кляни, я была малолеткой
И смело ломилась в открытую дверь.

Спасибо, подружка моя по блокаде.

Я помню, как выли в два голоса мы,
Когда потеряли Даниловну нашу
В блокадной квартире, оставшись одни…

Тебе, тетя Ксения, навек благодарна —

Ты смерти косу от меня отвела…
Спасибо и тем незнакомым, но добрым,
Отзывчивым людям, хранившим меня.

Спасибо, Земля, что меня не отторгла

И щедро дарила богатства свои…
И в скудную жизнь красоту приносила,
Даруя надежду, рождая мечты…

И верить хотелось в свое воскресенье,

Увидев просторы родные в цвету
И синюю чашу бездонного неба
И нежа под солнцем свою худобу.

Я выжила, выжила, я уцелела,

Хоть детство мое растоптала война.
И много вопросов она породила…
Но жаль, я ответов пока не нашла…

Школа