Война богов: Поэма в десяти песнях с эпилогом

Вот Судия; нельзя его узреть
Без ужаса. Гремят громов раскаты,
И полосует молния, как плеть,
Все небо от восхода до заката.
«Иль решено с лица земли стереть
Нас за грехи?» Напрасное желанье!
Воскреснуть можно — сказано в Писанье,
Но не дано вторично умереть.
И снова стонут грешники, взывая:
«Открой нам недра, мать-земля сырая!
Обрушьтесь, Альпы, Этна, нас разя,
Нас раздави, Везувий!» Нет, нельзя
Отделаться простою нахлобучкой,
На темя нахлобучив пару гор!
Испугана и праведников кучка,
Сердца трепещут... Судия простер
Десницу, и промолвил речь такую:
«Подите, агнцы, станьте одесную!
Вы шли тропой спасенья до конца.
А козлища пусть перейдут ошую».
Тут каждая послушная овца,
Довольна, что ее не ждет расправа,
На этот зов торопится бегом.
Проблеяв благодарственный псалом,
Глядит налево: козлищ там орава
Бесчисленна; их всех постигнет месть,
Овечек же по пальцам можно счесть.

Но что это? Хаос, столпотворенье!
Законов притяженья и движенья
Нет более... И вот все семь планет,
И солнце, и светил иных громады,
Луна, и звезд далеких мириады,
И Сириус, и множество комет,
Чарующих порою наши очи,
Алмазы царственной короны Ночи,
Сорвались вдруг с обычного пути
И, сталкиваясь с гулом, устремились
На грешный мир. Христос его спасти,
Разгневавшись, не хочет... Изумились
Ученые: их жалкому уму
Постигнуть ли такую кутерьму?

Мудрец, чей ум последствий не измерил,
На гибель мира смотрит, потрясен
И только я, который слепо верил,
На небеса за это вознесен.
И вот, Эдем окинув робким взглядом,
Вхожу, сажусь с Элеонорой рядом
Средь ангелов, блаженных и святынь,
И вижу, как геенна поглощает
Тех, кто Христа заветы извращает,
Насмешками всех набожных смущает,
Сестер моих лукаво обольщает,
Стихи мои бранит и запрещает...
In saecula saeculorum.[7]