Буры делали решительно все своими руками с помощью мальчиков от 10—16-летнего возраста и даже девочек. Они так успешно выполнили работы, что, несмотря на то что англичане уже сожгли несколько тысяч мешков зерна, все еще было для нас достаточно, чтобы продолжать войну. Как обидно было им смотреть, когда англичане бросали без всякой меры все в одну кучу, чтобы кормить своих лошадей; а еще обиднее было, когда результат их упорной и долгой работы делался добычей пламени. Бедные женщины! С горькими слезами сеяли они и с еще более горькими собирали свой хлеб. И удивительное дело! Как англичане ни старались потоптать поля лошадьми и быками, уродилось всего неимоверно много. Такого хорошего урожая почти никогда и не бывало. Вследствие этого только и возможно было женщинам, за отсутствием мужей и сыновей, все-таки удерживать лошадей у себя и прокармливать их. Рука лорда Робертса не пощадила работы женщин и сожгла их урожай по совету изменивших родине бюргеров. (
26
Этот суд не состоял из военных чинов: это был суд совсем новый, установленный фольксрадом в Кронштадте на последнем собрании. Суд состоял из трех лиц, причем одно лицо должно было быть всегда ученым юристом.
27
В это время в Кронштадте работал русско-голландский санитарный отряд, посланный в Африку на пожертвования русского народа, поступившие со всех концов России вследствие воззвания русско- голландского комитета под председательством пастора Гиллота.
28
Русско-голландский санитарный отряд не мог покинуть Кронштадта, имея в своем госпитале тяжелобольных.
29
Поль Бота находился в это время в Кронштадте. Теперь его уже нет в живых, но всякий знает, что, будучи членом фольксрада, он написал пасквиль, в котором очернил прежде всего президента Штейна. Мне не хочется тратить ни чернил, ни бумаги, чтобы говорить
о таком человеке, и я упоминаю о нем единственно для того, чтобы сказать, что, несмотря на все его старания, он не мог очернить такого человека, как Мартинус Штейн, стоящего выше всяких подозрений.
30