Война. Часть 1

— На сто лет, говоришь, — беру Олю за руку и увлекаю за собой, — «путь в тысячу ли начинается с первого шага». Зачем нам миллионы стволов? Тебя же Мехлис включил в комиссию по студенческим строительным отрядам, тьфу, то есть силам специальных операций, так попроси для них спецоружие. Немного, сколько бойцов там запланировано? Десять тысяч хватит?

— Хватит и перехватит! — загорается подруга, — А ведь верно! Шесть с половиной калибр в нашей армии не новый, до конца двадцатых фёдоровские автоматы и ручники на вооружении стояли, думаю для такой малой серии и оборудование можно ещё отыскать. Патроны японские, наверняка, тоже на складе лежат, но их серьёзно перерабатывать надо.

— Даже если всё выбросили, тоже не проблема. Несколько сверлильных станков или там строгальных достать в Америке не трудно. Для начала стволы можно там же заказать, патроны.

— Патроны нельзя, — возражает Оля, но глаза её горят, — гильзы можно, а порох и пулю самим надо. Повозится с патроном придётся.

— Привлеку лучших специалистов…

— … И оптический прицел нормальный, — её глаза поплыли вверх, — а то ты видел, что стоит на вооружении? На солнце бликует во все стороны как девичье зеркальце, в сумерки не видно ни… короче, нужна просветлённая оптика.

— Так есть же такая. Мне академик Вавилов ещё год назад показывал в химической лаборатории в ГОИ (Государственный оптический институт) как они просветляющее покрытие на линзы наносят.

— Старение стекла методом обработки сернистым аммонием? — кривится подруга, — представляли они недавно в ГАУ прицел Емельянова с этим покрытием. В нём девять линз, получилось уменьшение коэффициента отражения на шестнадцать процентов. На глаз улучшение можно заметить, особенно если смотреть ранним утром или поздним вечером, но пятнами как-то выходит. В общем военные не в восторге.

— Слушай, а до скольки наша столовка работает? А то мне в любое время не спится, зато очень даже естся…

— До двенадцати, — Оля подносит к глазам часы, — успеем, ходу!

За счёт более длинных ног опережаю подругу метров на десять.

— Дашенька, — втискиваюсь в щель закрывающейся двери и становлюсь вплотную к фигуристой поварихе, — не дай помереть с голоду, осталось что-нибудь?

— Конечно, Алексей Сергеевич, — расцветает она, широко открывая дверь, — щи суточные, биточки и…

— И ещё что? — из-за поворота вылетает подруга и улыбка сползает с лица Даши.

— Больше ничего не осталось… — поджимает губы повариха, — стойте здесь, полы мытые, сейчас вынесу.

— Один справишься? — зло цедит Оля и бросается по аллее к нашему подъезду.

* * *

— Есть, — прерываю невыносимую тишину в комнате, — вспомнил, по просветлению…

Оля хмуро косится на меня.

— … в пятом классе в нашем Доме пионеров открылся астрономический кружок, там по рукам книжка ходила середины сороковых годов без обложки о просветлении оптики. Методы разные нанесения покрытий, теория простейшая, формулы, но в основном практические вопросы: описание конструкций лабораторных установок, состав реактивов, графики, номограммы… мы с пацанами решили свой телескоп построить, а то в кружке…

— Понятно, понятно, — затыкает меня Оля, — полезное для нас что-то есть?

«Не ну нормально так, ведь ничего не сделал, просто рядом с девушкой постоял».

— Очень даже много… например, на очищенное и отполированное стекло наносится два слоя: один — окиси титана, у него высокий коэффициент преломления, второй — диоксид кремния с низким. Такая двухслойная система позволяет снизить отражения в видимом спектре раз в пять-шесть, вплоть до 0.6 %. По номограмме можно найти толщину слоёв каждого покрытия в зависимости от длины световой волны и коэффициента преломления стекла для заданного коэффициента отражения.

— Хорошо, — мстительно улыбается подруга, — давай готовь техзадание и договор с ГОИ на осветление оптики прицела ПЕ, а я займусь мягким чехлом, колпачками, сотовой блендой и поляризующим фильтром… нет фильтром пусть тоже они… да и наглазник, конечно. Кто в ГОИ ведущий специалист по осветлению?

— Академик Гребенщиков вроде… Я могу доесть?

— Просто ненавижу когда ты слюни пускаешь при виде первой встречной б**…

— Что ж, принимаю эти твои слова как извинение, — накалываю вилкой целый биток и резко меняю тему, — кстати, кто сейчас в ЦК заведует отделом пропаганды, Стецкий?

— Стецкий, — зависает Оля.

— А Госкино кто руководит, Шумяцкий?

— Нет, Дукельский. Шумяцкого сняли за развал работы. А почему…

— Мне тут мысль в голову пришла… вокруг тебя же на Мосфильме много разных мужиков вьётся, сценаристы, рецензенты… «один-два крупных, три-четыре мелких»… они тебе, конечно, совершенно безразличны, ну не красней, так не использовать ли их «совместный труд для моей пользы»? Хочу провести пиар-компанию по продвижению образа молодой девушки-комсомолки — радистки в советском кино, типа: «девушки — на трактор»! Ну чтоб в каждом новом фильме если не главная героиня, то её подружка — радистка. Что скажешь?

— Пожалуй, — одобрительно кивает смущённая подруга, — не только медсестра, но и радистка, снайпер, зенитчица…