Война. Часть 1

— Документы у меня подлинные, фото переклеено на высшем уровне, сам Франк уже ничего не скажет… кроме того, что уже успел рассказать о своей работе на СД… на несколько дней легенда выдержит.

— Значит так, — решительно выдыхает Оля, — если встреча пройдёт как задумали, сразу звонишь связнику Франка и просишь о срочной встрече, вечером ко мне — будем шлифовать план операции. Сразу за мной не выходи, выжди минут десять.

* * *

— Чемпион мира… — бледный Алехин в отутюженном смокинге хмурым взглядом обводит собравшуюся публику, — имеет не только обязанности, но и права… Я, не отказываясь играть с победителем этого турнира, вместе с тем не считаю себя связанным обязательством играть матч в первую очередь только с ним… Оставляю за собой право выбора места и времени встречи…

Оля, сидящая рядом с Ботвинником, едва заметно хмыкает, тот боится пропустить хоть слово.

— … с кандидатом, обеспечившим лучшее финансирование.

Зал недовольно загудел и осветился многочисленными фотовспышками.

— Именно так, — чемпион мира повышает голос, пытаясь перекричать публику, — достаточно внимательно прочитать контракт, заключённый участниками турнира с компанией «АВРО»!

— А теперь — жеребьёвка! — кричит президент радиокомпании, поднимает руку и пытается сгладить возникший инцидент.

В тот же миг за лестницей что зашевелилось и под одобрительные возгласы собравшихся, по двум широким проходам между рядами стульев двинулась кавалькада ряженых «коней», «слонов», «королей» и «королев». Высокие белокурые широкоплечие девушки в национальных костюмах стран, представители которых играют на турнире, замерли с букетами цветов наперевес, каждая перед своим гроссмейстером.

— Это точно наша? — неуверенно шепчет Ботвинник на ухо Оле.

— По крайней мере кокошник узнаю, — пожимает плечами она, — а наш сарафан, похоже, достался девушке Капабланки.

— Что-то его не видно…

— Капабланка в Амстердаме, он не хочет встречаться с Алехиным… нигде кроме как за доской, — также шёпотом отвечает девушка.

— Что ещё слышно из около турнирных новостей?

— Эйве с Файном продолжают сотрудничество, которое началось с матча за первенство мира с Алёхиным. Последний месяц американец живёт в Голландии, каждый день встречаются, анализируют партии и играют блиц. Сало Флор после оккупации Судетской области окончательно отказался от мысли играть матч с Алёхиным — его кредитор окончательно разорён, денег на приз собрать не удаётся…

— Прашю вас, гаспадинн Ботвинник, — заговорила «русская» девушка, протягивая букет гроссмейстеру, — ваш черёд тянуть жребий.

Чёрные глаза Гаянэ, стоящей на галёрке, вспыхивают мстительным огнём, когда муж передаёт цветы «переводчице».

Северное море, район Амстердама. Пароход «Красный Дон».

6 ноября 1938 года, 12:00.

«Вот она моя бумажная могила… зарыли, закопали славного бойца кавалериста… ну пусть не славного и не совсем кавалериста, памятуя мой последний опыт передвижения: мешком на крупе лошади…. но ведь действительно закопали»…

Порывисто встаю, срываю с крючка матросский бушлат, старший смены поста радиоразведки парохода «Красный Дон» старшина Матус удивлённо поднимает брови, и стучу тяжёлыми ботинками по узкому трапу.

«Хрен вот так вручную наскоком возьмёшь шифр британской СИС… Что мне известно наверняка? Шифр Вижинера с „бегущим ключом“ равным по длине размеру сообщения… Если ключ статистически не случайный (книжный текст или тому подобное), то вполне себе поддаётся взлому при помощи частотного анализа… особенно если в общих чертах известна тема, о которой идёт речь в сообщении. А с последним — всё в порядке… речь там идёт о Франке Фрейслере, его деде-министре и немецких генералах, томящихся в гитлеровских застенках… А поскольку вероятность использования неслучайного ключа отлична от нуля, то прекращай истерить и продолжай работать… тем более, что делать тебе здесь, кроме как заниматься дешифровкой, на внешнем рейде Амстердамского порта абсолютно нечего… Да и погода благоприятствует. Представь, каково заниматься умственной работой в шторм»…

Напрягаю зрение, пытаясь безуспешно разглядеть в тумане очертания порта. Посол Дэвис с женой, или лучше сказать Мардж Пост с мужем уже находятся в Амстердаме, опоздав на нашу встречу на три дня, но без своей яхты, которая встала на неотложный ремонт в Лондоне. Сообщение об их приезде пришло лишь два часа назад и в Москве в данный момент решают, что делать со мной, но похоже ничего, кроме как разрешить мне сойти на берег, не просматривается: не приглашать же чету на сверхсекретное судно. Да и места для переговоров на нём нет, даже кают-компания, единственно подходящее по размеру помещение, превращена в комнату связи, на три четверти занятой стойками «Айфона».

«Что решит Сталин»?