Война. Часть 1

«Интересно, есть на судне утюг? Свой американский костюм я с собой для переговоров захватил, а вот как его погладить не подумал… разбаловался, проживая в „Доме на набережной“ с его комбинатом бытового обслуживания… В коммуне у нас был утюг на углях Екатерининской эпохи, пользовался им пару раз: щипцами уголь из печки достаёшь, суёшь в утюг — дымища ест глаза, через каждую минуту приходится размахивать им чтобы расшевелить угли, от второго раза — навсегда остался шрам на ладони».

— Утюг? Нет, товарищ Чаганов, мы кружками гладим… — бросает на ходу сменившийся Матус.

«Разводят? Вроде не похоже… речь идёт о матроске и холщовых штанах, а это… замучаешься точно, — грустно разглядываю вытащенные из чемодана костюм, сорочку и галстук, — стоп, есть у меня идея!»

У входа в камбуз столпились свободные от вахты, одобрительно посматривая на необычное зрелище. Нарком, повесив одежду на самодельные плечики, пританцовывает с ними перед кипящим на плите десятилитровым чайником, из носика которого бьёт струя пара…

— А товарищ Чаганов-то у нас голова!

Порт Амстердама, Голландия.

7 ноября 1938 года, 12:00.

— Товарищ Чаганов, — Полномочный представитель СССР в Бельгии Евгений Рубинин, высокий худой брюнет лет сорока, начал слегка задыхаться от быстрого шага, — сегодня вечером в посольстве приём, я обязан быть там… посол не может не присутствовать на приёме, который он даёт по случаю национального праздника.

— Успеете, товарищ Рубинин, — немного сбавляю темп, — сколько до Брюсселя на поезде? Ну максимум четыре часа, у вас ещё куча времени.

— Мы должны успеть на трёхчасовой поезд, — хмуро замечает широкоплечий дипломатический работник, сопровождающий полпреда.

— Послушайте, Евгений Владимирович, — беру Рубинина под руку, мы останавливаемся, перед нами открывается прекрасный вид на Королевский дворец, — от вас только нужно чтобы вы представили меня послу Дэвису и его супруге и можете быть свободны. Поймите, что это не моя прихоть: товарищ Сталин поручил мне организовать матч за шахматную с участием нашего гроссмейстера. Зная вздорный характер Алехина и его изменяющиеся в зависимости от обстоятельств политический взгляды, я хочу чтобы предложение о матче он услышал не от меня, а от заокеанского бизнесмена, точнее, бизнесвумен — Мэрджори Пост, жены американского посла, большой любительницы шахмат. Что скажете?

— Хм, — переводит дух полпред и с удивлением глядит на меня, — отличная задумка, товарищ Чаганов, вам определённо надо испытать себя в сфере дипломатии. Алехин наверняка ухватится за такую возможность: предложение от такой пары — это и финансовая, и политическая гарантия того, что матч состоится!

— А мне останется только позволить себя уговорить, — улыбаюсь я, — вот эта гостиница, а, кстати, железнодорожный вокзал отсюда в пяти минутах ходьбы.

— Вы бывали в Амстердаме? — интересуется сопровождающий.

— Мы же стоим прямо перед картой города, — киваю я на большой стенд за спиной у дипломатов, узнать где гостиница ещё проще — видите репортёров? Нам туда.

* * *

— Месье Алехин, — в лобби отеля «Краснополье» журналисты устроили настоящее столпотворение, — так вы принимаете вызов Ботвинника?

— Рад сообщить уважаемой публике, — Алехин поворачивается всем корпусом то влевл, то вправо, привычно позируя перед фоторепортёрами, — что я дал принципиальное согласие на матч. Не могу упустить счастливую возможность поблагодарить посла Соединённых Штатов мистера Дэвиса и его супругу госпожу Пост за предложение взять на себя хлопоты по организации этого матча и обеспечить призовой фонд…

«И это всё о нём»…

— Месье Алехин, где пройдёт матч? Вы не боитесь ехать в Россию?

— … Матч состоится летом следующего года в Нью-Йорке…

— Вы не стали дожидаться окончания турнира?

— … господин Ботвинник по праву занимает своё место в когорте сильнейших шахматистов мира, взять хотя бы его победу год назад в Ноттингеме, да и его уверенный старт в этом турнире с победы над Файном о многом говорит. Мне будет интересно сразится за доской с представителем нового поколения шахматистов…

«Поэтому, видно, так за каждый доллар призового фонда торговался».

— Господин Ботвинник, вы рады что чемпион мира выбрал вас?

— А чего ты не рядом? — наклоняюсь к Оле, — вдруг спросят чего по-английски?

— Да ну её… — кривится подруга, — вцепилась в него как кошка, аж искры летят.

— Прежде всего я хочу поблагодарить за то, что этот матч стал возможным, — начинает гроссмейстер по-русски, его жена бойко переводит на французский, — нашего вождя товарища Сталина, президента Шахматной федерации товарища Чаганова…

Оля едва успевает спрятаться за колонной от объективов фотокамер, повернувшихся в мою сторону. Несколько репортёров, перебивая друг друга, возмущённо заговорили по-голландски…

«Похоже надеялись, что претендентом вновь станет их соотечественник Макс Эйве… слышу, что-то говорят о ФИДЕ, русских… как бы до американцев не брались»…