Война. Часть 1

— О состоянии фюрера Вольф знает абсолютно точно, так как сам в данный момент обеспечивает его охрану: пока никаких изменений, в себя не приходил.

— Может быть это игра, которую ведёт Гиммлер? — досадливо дёргает головой Крупп, — если ситуация обернется в его пользу, скажет, что Гитлер умер, против — что выздоравливает. Фюрер по сути сейчас у него в заложниках.

— Нет, — Флик устало опускается в кресло, — я Карла Вольфа знаю очень хорошо, он зять моего друга Отто фон Рёмхельда, мне бы он врать не стал.

— Я бы не был так уверен, — ворчливо возражает тот, — по крайней мере два часа назад сам Гиммлер в разговоре с рейхсмаршалом утверждал обратное.

— Так вот, — Флик поворачивается к хозяину кабинета, — Вольф рассказал, что сегодня ночью неизвестные лица подожгли здание министерства авиации, а Геринг, переодевшись в женское платье, позорно бежал пока его подчинённые самоотверженно боролись с огнём. Есть сведения, что на пожаре погиб генерал Мильх.

— Вы всерьёз верите в неизвестных разбойников в центре Берлина? — презрительно усмехается фон Крупп, — отличный же вас источник…

— Что это за шум? — советник Бош тяжело поднимается на ноги. Все трое спешат к высокому готическому окну кабинета и задирают головы: гул быстро нарастает и в момент когда он становится невыносимым, сверху на красном небесном фоне появляется тёмный двухмоторный силуэт самолёта.

— «Хейнкель-111», — кричит фон Крупп.

Чуть сзади, справа и слева от ведущего появляются плоскости ещё двух бомбардировщиков, через минуту хищный клин удаляется достаточно, чтобы полностью попасть в поле зрения встревоженных мужчин. Его остриё нацелено на спичечный коробок Бранденбургских ворот.

— Он что город собрался бомбить? Это сумасшествие… — шепчет Флик.

— Полагаю, что штаб Гиммлера, — жёстко прерывает его фон Крупп, широко раскрытыми глазами глядя на величественное зрелище, — «на войне, как на войне».

Бош срывается с места, спешит к стене, увешанной охотничьими ружьями и возвращается с большим биноклем в руках.

— Ну, что там видно? — оборачиваются к нему гости.

В этот момент от самолётов вниз потянулись светящиеся нити, видимые невооружённым взглядом, а через полминуты едва различимый треск.

— Уходят, гражданской войны нам ещё не хватает… — вздыхает хозяин, тяжёлым шагом возвращается к столу и поднимает трубку, — Пауль, распорядитесь чтобы подготовили мой автомобиль, я еду в Цоссен, в ОКХ, к Гудериану.

— Пожалуй, я тоже, — забывает о сигаре фон Крупп.

— И я, — после небольшой паузы заключает Флик.

Глава 11

«Ближняя дача» Сталина.

13 ноября 1938 года, воскресенье, 20:00.

— Мироныч, подбавь-ка жару, — Сталин осторожно пробует рукой воду в чане и опускает веник в шайку, — прогорели дрова.

— Вот я не пойму, Коба, — недовольно хекает Киров и, нехотя поднимается с полока, — что за баня у тебя такая нерусская? Топка каменки выходит наружу! Это всё равно, что раздевалка у бани через дорогу…

— Сам Власик распорядился, — тихонько посмеивается вождь, поправляя слезшую на глаза войлочную шапку-сванку, — откуда мне знать, может быть в Белоруссии у них так…

— Чёрте что, — ворчит Киров, набрасывая в прихожей на бордовую спину тулупчик, — хорошо хоть, что у них там по-чёрному не топят.

— … через дорогу, говоришь, — Сталин плотно закрывает за собой дверь в парилку, в раздевалке заворачивается в простыню, наливает в кружку из чайника заварку и поворачивает кран пузатого самовара.

— Власик просил передать, что Берия уже полтора часа тебя дожидается, — в облаке пара влетает в комнату Киров.

— Из Берлина видно известия получил, — отхлёбывает чай Сталин, — всё, закончилась баня…

* * *

— Можно ли верить вашему источнику, товарищ Берия? — на распаренном лице Сталина выступили крупные капли пота.

Доклад наркома внутренних дел проходил в форме дружеского чаепития за столом в малой столовой.

— С товарищем Брайтенбахом мы работаем уже около девяти лет, — продолжает нарком так и не прикоснувшись к поставленной перед ни чашке, — до сих повода сомневаться в его сведениях у нас не было…

— Действительно ли у него есть доступ к такого рода сведениям? Или может быть это такие же слухи, которыми нас пичкают по дипломатическим каналам.

— Брайтенбах — самый высокопоставленный наш источник, он служит в гестапо, в данный момент находится в Мюнхене, занимается расследованием покушения…

— Хорошо, продолжайте.