Война. Часть 2

"Та-ак, появляется Костенко… значит речь пойдёт о многострадальном проекте завода имени Калина – трёхдюймовой зенитной пушке 3К… Кто это с ним рядом? Наверно директор или главный инженер… Скоро исполнится два года теме, а результата нет. Сначала без особого успеха возились с самой пушкой и синхронно-следящим приводом, затем начали мучиться с моей системой автоматического управления. Только что-то начало получаться, решили… по моему предложению… ставить зенитку и систему на железнодорожную платформу, оказалась слишком тяжёлой для автомобиля. Тут вылезли новые проблемы: из-за сильных вибраций, вызванных выстрелами, стал проявляться "микрофонный эффект" в электронных лампах, что резко ухудшало точность наведения ствола. К тому времени уже накопили опыт, полученный от испытаний морской ПУАЗО, улучшили демпфирование платформы с электронным оборудованием и дело пошло, но… началась непонятная чертовщина: у одной пушки испытание проходит удачно, у другой – полный провал. Причину нашли довольно быстро, подключили осциллограф к выходу системы управления "плохих" пушек и увидели большое перерегулирование, то есть ствол пушки установившееся значение принимал через серию затухающий колебаний".

* * *

– Ничего не понимаю, – после очередных испытаний сокрушался Попов, – и там и тут одинаковые "кубы" одни зенитки работают нормально, другие танец святого Витта исполняют, – просто мистика какая-то. От температуры не зависит, зимой и летом – одним цветом.

– Проверь снова расчёты на устойчивость, – советовал я.

– Десять раз проверял, по графикам устойчива и с большим запасом по фазе.

– "Кубы" переставляли?

– Переставляли, перерегулирование от регулятора не зависит.

– Двигатели?

– Тоже, но тут ещё страннее, перерегулирование иногда следует за мотором, иногда – остаётся с пушкой. Понятно, что этот эффект возникает из-за того, что зенитка должна крутить стволом быстрее, чем пушки основного калибра, но не понятно как это лечится. Будущее светило отечественной автоматики с надеждой смотрит на бывшего студента, учившегося по его книгам.

"Смешно, но назвался груздем"…

– Веди меня, Евгений, в свою обитель, будем проверять одну мою мыслишку.

– Как всё просто, – разочарованно вздыхает Попов через полчаса, когда "плохая" пушка стала "хорошей", – столько времени потеряли, а надо было просто ввести параллельное корректирующее устройство.

"Мой косяк, надо было уже давно посмотреть в чём у них затык, всё на бегу, времени нет".

* * *

"Так, это я отвлёкся… выступает не директор и не главный инженер, а ведущий конструктор завода?8 Григорий Дмитриевич Дорохин, разработчик 85-миллиметровой зенитки… что 3К уже не актуальна?… Кулик хочет больший калибр… трёхдюймовка на бронепоезд не идёт, будет выпускаться малой серией для установки на больших Ярославских грузовиках с ручным наведением. А зениткой радиолокационным прицелом и автоматическим наведением станет Дорохинская 52К… да хоть сто миллиметровую давай, у нас всё готово".

Глава 3

Монголия, Улан-Батор,

Полевой аэродром 100-й смешанной авиабригады.

30 апреля 1939 года, 11:00.

– Идём на посадку, – старается перекричать шум двигателей Голованов. Наш "Дуглас" по широкой дуге обходит цепь невысоких покрытых кустарником гор, закрывающих с севера Улан-Батор, и начинает плавное снижение на относительно ровную широкую площадку, где-то изумрудную от травы с яркими красными пятнами цветущих маков, но в основном с желтоватым оттенком от начинающего уже по-летнему припекать солнца.

"И не надеялся, что в обозримом будущем мне удастся подняться в воздух, последний полёт с Рычаговым в районе озера Хасан, казалось поставил на этом крест… однако человек полагает, а товарищ Сталин располагает".

Еще вчера вечером, выходя из вагона на вокзале в Чите, рассчитывал с утра вместе с прибывшим ранее из Владивостока Романом Кимом начать проверку работы мобильного пункта дешифровки. В Москве он был спешно оборудован в обычном пассажирском вагоне, прибыл в Читу неделю назад и сейчас стоял на дальнем пути под усиленной охраной сотрудников местного НКВД. Впрочем нарушение планов началось раньше ещё в пути, когда мы были на полпути между Улан-Уде и Читой.

* * *

– Алексей, – бледный как смерть Пятницкий, мой сосед по купе, с трудом разлепил спёкшиеся губы, – плохо мне…

– Что с вами, Осип Аронович? – вешаю мокрое полотенце и набрасываю спортивную майку на раскрасневшееся от холодной воды тело.

– …язва проклятая.

– Я мигом за доктором.

– Товарища Пятницкого нужно срочно в больницу, возможно прободение язвы желудка, – поворачивается ко мне пожилой врач после осмотра пациента, – но, пожалуй, до Читы ничего подходящего нет. Я дал ему снотворное, остаётся надеяться, что эти четыре часа он сможет вынести… Было бы неплохо дать туда телеграмму, чтобы на вокзале поезд встречала карета скорой помощи.

– И в Москву, товарищу Сталину, – шепчет Пятницкий, когда дверь за доктором закрылась, – вот, товарищ Чаганов, его личное письмо товарищу Мао-цзе-дуну, отвечаете за него головой…

"За Мао-цзе-дуна"?