Война демонов

– Эй! – грозно окликнул он. – А ну – поди сюда!

Коротышка остановился и испуганно глянул на Глеба.

– Поди сюда! – повторил тот. – Да не бойся, я тебя не съем! – Глеб усмехнулся и добавил: – Уж скорее ты меня.

Нелюдь опасливо подошел. Глеб хлопнул по бревну рядом с собой:

– Садись! Отдохнем, смоем кровь с клыков.

Нелюдь послушно сел.

– Как тебя зовут? – спросил Глеб.

Нелюдь произнес какой-то маловразумительный звук.

– Гуингмр? – переспросил Глеб, морща лоб.

Нелюдь отрицательно качнул головой и повторил свое имя. Глеб снова наморщил лоб.

– Ни черта не понял. Ладно, буду звать тебя Анчуткой. Не возражаешь?

– Нет, – ответил нелюдь.

– Вот и прекрасно.

Глеб налил водки в оловянный стаканчик и залпом выпил. Занюхал пучком сухой травы и швырнул траву в костер. Пламя с тихим перещелком взвилось ввысь, озарив лица Глеба и смущенного нелюдя.

– Ты, наверное, тоже людей не любишь, – сказал Глеб. – Не любишь ведь?

– Не люблю, – признался коротышка.

– А почему?

Нелюдь сдвинул брови и ответил:

– Они злые.

– Но ведь не все же?

– Все.

Глеб хмыкнул и поворошил палкой костер.

– Ты-то откуда знаешь? Ты небось людей только на картинках видел. Хотя… какие у вас тут, к черту, картинки.

Глеб бросил палку, поднял с земли кувшин и снова наполнил оловянный стаканчик. Подумал и протянул стаканчик нелюдю.

– Выпей со мной, мутант. Одному пить тягостно.

Нелюдь послушно взял стаканчик. Глеб решил пить прямо из кувшина.

– За победу коммунизма на всей земле! – провозгласил он и отхлебнул водки.

Потом закусил сухарем и куском вяленого мяса. Другой кусок дал Анчутке.

– Жуй, чудовище.

Нелюдь взял мясо, откусил кусочек и принялся меланхолично жевать. Пожевал-пожевал, а потом вдруг спросил:

– А кто он?

– Кто? – не понял Глеб.

– Комунисма, за которого мы пили.

– Коммунизм? – Орлов улыбнулся. – Ну, это, брат, такая штука… Даже не знаю, как тебе объяснить.

– Чудовище? – подсказал Анчутка.

Глеб качнул головой:

– Да нет.

– Человек?

– Нет. Скорее… просто выдумка. О том, что когда-нибудь все люди на земле станут равны и никто никого не будет обижать.

Анчутка подумал и сказал:

– Это плохо.

– Почему? – удивился Глеб.

– Коли люди перестанут промеж собою драться, они начнут бить нелюдей.

– Почему это?

– Потому что кого-нибудь всегда бьют, – со вздохом ответил Анчутка.

Глеб посмотрел на него удивленно:

– А ведь ты прав. Сильные всегда обижают слабых. Так уж устроен мир. Давай еще по пятьдесят капель?

– Давай, – кивнул Анчутка и подставил стаканчик.

Глеб накапал ему водки.

– Пей, Анчутка. Пей, пропащая душа.

Глеб чокнулся с Анчуткиным стаканчиком своим кувшином, запрокинул голову, хлебнул водки и закашлялся. Водка стекла ему по подбородку за ворот рубахи.

– Твою мать!.. – выругался Глеб.

Анчутка испуганно вскочил с бревна и хотел дать стрекача, но Глеб поймал его за шиворот и снова усадил на бревно.

– Не бойся, – произнес он миролюбиво. – Я сегодня добрый. Полгода назад я бы тебя шлепнул, не раздумывая. Открутил бы тебе башку и продал Баве Прибытку.

Анчутка поежился и с тоской посмотрел в сторону стойбища.

– Но сейчас я добрый, – повторил Глеб. – А знаешь, что меня сделало таким добрым?

– Нет, – пробормотал нелюдь.

Глеб поднял указательный палец и назидательно проговорил:

– Любовь. Любовь вообще страшная сила, брат. Вот скажи мне, Анчутка, ты когда-нибудь любил?

Нелюдь испуганно округлил глаза.

– Вижу по глазам, что да, – заключил Глеб. Он усмехнулся и толкнул нелюдя плечом. – Наверное, она была какой-нибудь десятипудовой слонихой с тремя рядами грудей? Мелкие парни любят больших девок. Надеюсь, она не разбила тебе сердце?.. Нет? Ну и хорошо.

Глеб снова приложился к кувшину. Поморщился, вытер рот тыльной стороной ладони и сказал:

– Знаешь, дома… в моем времени… Там есть одна девчонка. Зовут Катя Королькова. Ты не подумай, у нас с ней ничего не было. И тут у вас тоже есть одна. Она очень похожа на Катьку. Не только лицом, но всем… Вот я и думаю: может, когда я смотрю на Диону, я вижу Катьку Королькову? Или, наоборот, когда я вспоминаю Катьку, то представляю на ее месте Диону? Понимаешь, о чем я?

Нелюдь покачал головой и сипло пробормотал:

– Нет.

– Да… – вздохнул Глеб. – Это сложно. Я и сам разобраться не могу. Знаешь, о любви вообще нельзя говорить прозой. Только стихами. Вот, послушай…

И медленно пройдя меж пьяными,
Всегда без спутников, одна,
Дыша духами и туманами,
Она садится у окна…

Ну, как тебе? Красиво, правда?

– Правда, – кивнул коротышка.

Глеб обнял его и потрепал за мохнатое плечо.

– Я знал, что тебе понравится. Слушай, давай будем друзьями? У меня тут, в вашем гадюшнике, совсем нет друзей. Не то чтобы я в них нуждался, но все же… Так как? Будешь моим другом?

Анчутка опасливо повел плечами и спросил:

– А что мне за это будет?

– Что будет? – Глеб хмыкнул. – Выиграешь путевку в Америку! А что, там сейчас хорошо. Могикане снимают скальпы с ирокезов. Ирокезы снимают скальпы с апачей. Жизнь кипит.

Глеб отхлебнул из кувшина, поморщился и заел водку куском вяленого, подернутого плесенью мяса.