Война для двоих

Причем капитан Радиолов прекрасно понимал, что ликвидация одного человека мало что способна дать, разве что на какое-то время притормозит процесс. Иначе он бросил бы все силы на ликвидацию полковника Альфонсаса Цитукаса и посчитал бы вопрос решенным. Но капитану поставили гораздо более сложную задачу. Если первоначально он должен был только «вытащить» из бандитского логова раида, иначе говоря, майора Гиваргиса аль-Хабиби, то теперь он должен был понять, какую задачу ставит перед полковником Цитукасом, скрывавшимся под личиной майора ПВО США Джереми Кокса, его командование. Понять и что-то предпринять, чтобы это задание пресечь в корне. Если бы вопрос стоял только в уничтожении Цитукаса, то все было бы просто. Но на его место всегда найдут другого человека, и операция продолжится. И придется искать новые данные на нового человека. При этом еще неизвестно, будет ли этим поискам сопутствовать такая же удача, как с поиском данных на полковника.

– Командир! Тормози… – тихо, будто сам в засаде сидел, сказал в микрофон старший лейтенант Ласточкин.

– Что там? – спросил командир.

– Впереди, за полуразрушенной стеной, большое свечение. Я думаю, никак не меньше десяти человек. Один кто-то высовывался, но уже спрятался. Услышал, наверное, звук двигателя машины. Может быть, и увидел.

– Салман, местные жители здесь могут быть?

– Нет, все давно ушли. Разве что, как это по-русски будет? А… Только мародеры. По домам шарят, кто одеяло стащит, кто холодильник.

Ласточкин продолжал комментировать то, что видел в сильный оптический прицел.

– Вот, над стеной «РПГ-7», кажется, промелькнул. Его передавали от одного к другому. У мародеров такого оружия быть не может. Но люди пока не высовываются. Расстояние по моему дальномеру – чуть больше километра. С такого расстояния они стрелять не будут, будут бить только прямой наводкой, чтобы наверняка машину остановить.

– Стена из чего сложена?

– Саманный кирпич, как я понимаю.

– Автоматная пуля в нем увязнет.

– Обязательно. Зато пуля от винтовки его разнесет. Пулеметная очередь вообще – в клочья, в пыль… Я готов!

– В кузове остаются Ласточкин и Карошко. Карошко – за пулемет. Остальные – захватите мой автомат, идем в обход. Ласточкин, покажи бойцам место.

– Уже показываю, командир… – опередил приказ капитана старший лейтенант. – Опарин всех поведет…

– Салман, ты с водителем за пленником присматривайте. И, на случай стрельбы, за машину спрячьтесь. Если что – необходимость какая, пулеметчику помогите…

Радиолов покинул кабину, получил из кузова в руки свой автомат с не полностью еще заряженным аккумулятором прицела и дождался, когда соберется вся группа. Старший лейтенант Опарин, которому Ласточкин показал местонахождение засады, встал ведущим. Капитан Радиолов – замыкающим. Группа легким бегом, пригибаясь у заборов, двинулась в обход по деревенской улице. Надежда была на то, что у бандитов нет тепловизоров, которые в их среде вообще редкость, или хотя бы противник не смотрит в ту сторону, где движется группа, не контролирует возможность обхода. Такое допущение тоже было естественным. Засада ждет появления машины со стороны дороги и не ожидает своего обнаружения раньше времени. Честно говоря, это беда всех засад…

Ведущий старший лейтенант Опарин поднял за спиной руку с раскрытой ладонью, призывая группу остановиться, – знак, оставшийся в крови всех спецназовцев с тех времен, когда еще не существовало системы внутренней связи, – и медленно поднял голову над забором. Радиолов, сильно пригнувшись, передвигаясь «гуськом», подошел к Опарину и тоже осторожно посмотрел через забор.

Точка нахождения группы «волкодавов» расположилась на параллельной улице, значительно ниже точки нахождения засады. А между ними был еще один забор, совсем низкий, разделяющий два двора. Через него забор, за которым пряталась засада, был виден только до середины. Бандиты имели два гранатомета «РПГ-7», два ручных пулемета и девять автоматов. Без автоматов обходились только пулеметчики. Всего в засаде капитан насчитал одиннадцать бандитов с лопатообразными длинными бородами, которые никто из них, видимо, никогда не подравнивал и не стриг, хотя головы у пятерых были до блеска выбриты. Пленник, лежащий в кузове пикапа, не с потолка, похоже, назвал цифру одиннадцать, она у него в голове вертелась. Правда, он сказал, что вся их группа состояла из одиннадцати бойцов. И получалось, что во второй засаде, которой вроде бы, со слов пленника, и быть не должно, «волкодавам» пытались противостоять только пятеро. А их было здесь одиннадцать. Значит, всего группа насчитывает семнадцать человек. Но одиннадцать против семерых – это уже сильная засада, если бы она стала для «волкодавов» неожиданностью. А ожидаемая засада, тем более определенная по месту устройства, вообще, по своему принципиальному назначению, перестает быть засадой.