Война Двух Королев

Они стояли по обе стороны арки, к ним присоединилась первая, и я нутром чуял, кто идет. Мой взгляд остановился на проеме между ними. До меня донесся аромат розы и ванили. Ярость, горячая и непрекращающаяся, хлынула в мою грудь.

Затем вошла она, представляя собой полную противоположность своим прислужницам.

В белом. Чудовище было одето в обтягивающее платье безупречного, почти прозрачно-белого цвета, оставляющее очень мало простора для воображения. Отвращение скривило мои губы. Если не считать рыжевато-каштановых волос, достающих до узкой талии, она совсем не была похожа на Поппи.

По крайней мере, именно это я себе твердил.

В чертах ее лица не было и намека на сходство: форма глаз, прямая линия носа с рубиновым проколом, полный, выразительный рот.

Это, блядь, не имело значения.

Поппи была совсем не похожа на нее.

Кровавая Королева. Илеана. Избет. Более известна как одна скоропостижно скончавшаяся сука.

Она подошла ближе, и я до сих пор не понимал, как не догадался, что она не Вознесенная. Эти глаза были темными и бездонными, но не такими мутными, как у вампира. Ее прикосновение… черт, с годами оно смешалось с другими. Но хотя оно и было холодным, оно не было ледяным и бескровным. С другой стороны, почему я или кто-либо другой должен рассматривать возможность того, что она была не тем, за кого себя выдает?

Кто угодно, только не мои родители.

Они должны были знать правду о Кровавой Королеве, о том, кем она была на самом деле. И они не сказали нам. Не предупредили нас.

Меня грызла кусающая, жалящая злость. Возможно, это знание и не изменило бы исход, но оно повлияло бы на все аспекты нашего отношения к ней. Боги, мы были бы лучше подготовлены, зная, что вековая месть породила особый вид безумия Кровавой Королевы. Это заставило бы нас задуматься. Мы бы поняли, что она действительно способна на все.

Но ничего нельзя было поделать с этим прямо сейчас, не тогда, когда меня приковали цепью к проклятой стене, а Поппи была там, разбираясь с тем фактом, что эта женщина была ее матерью.

У нее есть Киеран, напомнил я себе. Она не одна.

Фальшивая Королева тоже была не одна. За ней вошел высокий мужчина, похожий на ходячую зажженную свечу. Он был золотым ублюдком, от прически до крылатой росписи на лице. Его голубые глаза были настолько бледными, что казались почти лишенными всякого цвета. Глаза как у некоторых прислужниц. Еще один Восставший, держу пари. Но у одной из служанок, у которой не разорвалось горло, были карие глаза. Не у всех Восставших была светлая радужка.

Он задержался у входа, его оружие было не так спрятано, как у Прислужницы. Я увидел черный кинжал, привязанный к его груди, и два меча, привязанные к его спине, изогнутые рукоятки виднелись над его бедрами. Да пошел он. Мое внимание переключилось на Кровавую Королеву.

Отблеск свечей отразился от бриллиантовых шипов на рубиновой короне, когда Бет посмотрела вниз на Жаждущего

— Не знаю, понимаете вы это или нет, — небрежно сказал я, — но у вас проблема с вредителями.

Приподняв одну черную бровь, она дважды щелкнула выкрашенными в красный цвет пальцами. Две Прислужницы двинулись как единое целое, подбирая то, что осталось от Жаждущего. Они вынесли существо, в то время как взгляд Избет метнулся ко мне.

— Выглядишь дерьмово.

— Да, но я могу привести себя в порядок. А ты? — Я улыбнулся, отметив, как напряглась кожа вокруг ее рта. — Ты не можешь смыть эту вонь или прогнать ее. Это дерьмо внутри тебя.

Смех Избет был похож звон стекла, действуя на все мои нервы.

— О, мой дорогой Кастил, я и забыла, каким очаровательным ты можешь быть. Неудивительно, что моя дочь, похоже, так увлечена тобой.

— Не называй ее так, — прорычал я.

Обе брови приподнялись, когда она поиграла кольцом на указательном пальце. Золотое кольцо с розовым бриллиантом. Это золото было блестящим, сияющим даже в тусклом свете …сияющим так, как могло сиять только золото Атлантии.

— Пожалуйста, не говори мне, что ты сомневаешься в том, что я ее мать. Знаю, что не являюсь образцом честности, но я говорила только правду, когда дело касалось ее.

— Мне плевать, что ты девять месяцев носила ее в своем чреве и родила собственными руками. — Мои руки сжались в кулаки. — Ты для нее никто.

Избет стала неестественно спокойной и тихой. Прошли секунды, а потом она сказала:

— Я была для нее матерью. Она ничего не помнит об этом, ведь тогда она была совсем крохой, совершенной и прекрасной во всех отношениях. Я спала и просыпалась с ней рядом каждый день, пока не поняла, что больше не могу так рисковать. — Когда она шагнула вперед, края ее платья скользнули по луже крови Жаждущего. — И я была ей матерью, в то время как она думала, что я всего лишь ее королева, ухаживала за ее ранами, когда она была так серьезно ранена. Я бы все отдала, чтобы предотвратить это. — Ее голос стал тоньше, и я почти поверил, что она говорила правду. — Я бы сделала все, чтобы она не испытывала ни секунды боли. Чтобы каждый раз, когда она смотрела на себя, у нее не было напоминаний об этом кошмаре.