Война Двух Королев

Его зрачки пришли в норму, когда он смотрел, как я опускаюсь на землю перед ним, и тяжелая коса падает мне на плечо. Мы были не только вчетвером. Те, кому я доверяла, были с нами, сидели или стояли, пили или были неподвижны, все еще находясь в состоянии шока. Я проглотила ком печали, собравшийся внутри меня — смесь вины и осознания того, что я должна была прислушаться к Киерану.

— Что это значит?

— Это была сущность Первородного Смерти. Его смрад. Маслянистый. Темный. Удушающий, — сказал Ривер, и я посмотрела на Киерана, стоявшего в нескольких футах от меня. Это было именно то, что мы оба чувствовали. — Это не имеет смысла.

— Ты имеешь в виду Рейна? — спросила Вонетта, сидя на одном из стульев, прижав колени к груди.

Ривер моргнул.

— Что?

— Рейн, — начал объяснять Эмиль, положив руки на спинку стула Вонетты. — Бог простых людей и…

— Я знаю, кто такой Рейн. Я знал его до того, как он стал известен как бог, которого вы узнали сегодня, — ответил он.

В глазах Хисы от входа в комнату мелькнуло удивление, отразившееся в моих глазах.

— Кто был Богом Смерти до него? — спросила она.

— До него не было Бога Смерти. Был только Первородный Смерти.

Я вспомнила, чем поделился со мной Никтос.

— Заменил ли Рейн одного из Первородных, который, по словам Никтоса, стал порочным и испорченным?

— В некотором смысле. — Ривер склонил голову набок, глядя в потолок, его глаза закрылись. — Был только один истинный Первородный Смерти, и тот… шторм и женщина, были похожи на него.

— Никтос — это и Прародитель Жизни, и Прародитель Смерти, — сказал Киеран.

— Неверно.

Киеран встал на колени.

— Я не ошибаюсь.

— Ошибаешься. — Ривер опустил подбородок, его глаза открылись. — Никтос никогда не был истинным Первородным Смерти. До него был другой. Его звали Колис.

— Колис? — повторил Нейл, обходя Эмиля. — Я никогда не слышал этого имени.

— Ты бы и не услышал.

— Стертая история, — прошептала я, оглядываясь через плечо на остальных. — Помнишь, что я говорила тебе о том, что сказал Никтос? О других Первородных и войне, разразившейся между ними и богами? — Я повернулась лицом к Риверу. — Вот почему мы не знаем его имени, верно?

Ривер кивнул.

— Я не могу быть единственным человеком, который сидит здесь и думает, что имя Колис ужасно похоже на Солис, — заметила Вонетта.

Она не ошиблась. Это не прошло и мимо меня.

— Что случилось с этим Колисом? — заговорил Перри. Атлантиец все это время молчал, стоя рядом с мрачным Делано. — Или с другими Первородными?

— Некоторые из Первородных перешли в Аркадию, место, очень похожее на Долину, но в которое можно попасть без смерти, — сказал Ривер, и замешательство, которое я почувствовала от остальных, говорило о том, что они не знакомы с Аркадией так же, как и я.

— Некоторые? — спросил Перри.

— Некоторые, — повторил Ривер. — Другим пришел конец. То есть они умерли. Их больше не было. Плод забытого прошлого. Умерли. Больше не…

— Я поняла, — остановила я его. — Мы все поняли.

— Рад слышать, — отозвался дракен. — Колис все равно что мертв.

Я не позволила его тону задеть меня. Он только что потерял шестнадцать дракенов… некоторых, которые должно быть были друзьями. Возможно, даже семью. Я так мало знала о Ривере — о любом из дракенов. А теперь большинство из них исчезло. Дрожь пробежала по моему позвоночнику.

— Почти мертв, но не мертв, Ривер.

— С ним разобрались. Его давно похоронили. Никто из нас не был бы здесь, если бы не он, — настаивал Ривер. — И единственное, что могло бы освободить его, это Первородная Жизни. Этого никогда бы не случилось. Они… они были такими врагами, которые выходят за пределы крови и костей.

Мой пульс немного успокоился. Последнее, с чем кому-либо из нас нужно было иметь дело, это случайно пробудившийся Первородный Смерти.

— Подожди. — Брови Ривера сошлись, а затем разгладились, когда его голова дернулась в мою сторону. — Черт возьми, я должен был догадаться об этом. Признаться, я не всегда обращаю на это внимание. Вы все много говорите и делаете это без остановки.

Я начала хмуриться, когда услышала, как Хиса подавила смех.

— Вы говорили об этих… созданиях, которые есть у вашего врага. О тех, кто может пережить любую травму? — спросил Ривер.

— Да. — Киеран положил руку на пол.

— Они возвращаются к жизни?

Киеран наклонил голову.

— Что еще означает выжить после любой травмы?

— Не то же самое, что возвращение к жизни, — ответил Ривер.

— Да, они возвращаются к жизни, — вклинилась я.

— Их называют Восставшими?

— Так и есть. — Я оглядела комнату. — Не сомневаюсь, что уже говорила это раньше, когда ты был рядом. И не раз.

— Как я уже сказал, я не всегда обращаю внимание, — признался он. — Позвольте мне угадать. Это третьи сыновья и дочери.

— Да. — Эмиль протянул слово. — Это было бы правильно. Ты знаешь, что это за существа?

— Восставшие были любимым детищем Колиса. Его главным достижением, — сказал Ривер. — Он использовал магию, чтобы создать их… такую, которая действовала только на них.

Вонетта выпрямилась, когда я подумала о записях.

— Почему только на них?