Война гармонии

— То, что Рилтар мошенник, меня не удивляет, — промолвил Джастин, наклонившись и положив на кровать рядом с торбой игральную доску. — Странно другое — как Совет это терпит?.. Переложу сюда, — рассеянно пробормотал он, — что ей лежать на донышке сундука? — выдвигая ящик письменного стола, Джастин непроизвольно скривился. Ощущение давнего насилия над деревом обожгло его пальцы. Однако он засунул доску, куда хотел, и достал кожаный футляр со своими чертежными инструментами.

— Все дело в деньгах, — пояснил Гуннар. — Совет и Братство существуют за счет пошлин, налогов и купеческих пожертвований. Увеличение пошлин или налогов вызвало бы резкое недовольство мелких торговцев и ремесленников, а государственные интересы порой требуют значительных расходов. Вклады богатых торговых семей — таких, как дом Рилтара — позволяют существенно пополнить денежные сундуки Совета, не залезая в карманы менее обеспеченных людей.

— Понятно. Поэтому Рилтар заседает в Совете, а остальные советники не хотят с ним ссориться, — досадливо проворчал Джастин, взяв в руки подаренную ему Дайалой шкатулку и ощутив легкое пощипывание пальцев.

— Ну, не так все просто.

— Может быть, — рассеянно отозвался Джастин, роясь в торбе в поисках чего-нибудь мягкого, во что можно было бы завернуть шкатулку. Впрочем, при всем своем изяществе она явно была гораздо прочнее, чем казалась с виду. Как и сама Дайала.

— Что ты собираешься делать?

— Что может делать одержимый, хоть бы и одержимый гармонией? Буду сидеть тихонько дома. Алтара надеется, что если я не стану мозолить Рилтару глаза, он про меня забудет... по крайней мере, на время.

— На то самое время, которые ты хочешь выиграть. Для чего? — спросил Гуннар, глядя на Джастина в упор. — Тебе не мешало бы кое-что объяснить. Чем это ты таким занимался, что Алтаре вдруг вздумалось спровадить тебя в отпуск? И чем ты собираешься заниматься в Уондерноте? Только не говори мне, что станешь чинить лемехи в матушкиной кузнице или ковыряться с отцом в саду.

— Ну, насчет сада ты, возможно, и прав, но ежели я чуток разомнусь у горна, от этого вреда не будет.

Гуннар картинно приложил руки ко лбу, а потом воздел их к оштукатуренному потолку и закатил глаза:

— Спаси и помилуй нас Тьма! Истинно ли воля твоя в том, чтобы Храм гармонии сносил подобное святотатство во имя священного долга, либо же...

— Да хватит тебе! — фыркнул Джастин, едва не покатившись со смеху.

Однако же маг Воздушной Стихии не унялся, а простер правую руку к окну и нараспев возгласил:

— Свет! Да будет Свет! А из Света рассеянного, из частиц хаоса да воздвигнется тьма, и да наречется гармонией, каковая да воссияет в душах женщин и... кого бы еще... ах, да... и ангелов Наклоса, и да озарит она даже мятущиеся души пребывающих во мраке мужчин...

Джастин не выдержал и расхохотался.

— ...но не забудем же, братия, помянуть в молитве своей и благословенный, премудрый и добродетельный Совет Отшельничьего! Да пребудет с ним Тьма, да согреет его гармония и да узрит он мир таким, каким таковой является, а не каким им угодно его видеть... если, конечно, в истинном представлении о мире есть хоть какая-то выгода... И да отыщет он путь к подлинному и должному воздаянию за то, что уже сподобился узреть и уразуметь... — Гуннар закашлялся, вскочил со стула и допил оставшийся сок прямо из кувшина. — Конечно, у меня эти потешные молитвы получаются не так хорошо, как когда-то у тебя... но не в этом дело. Твои друиды явно чего-то хотят. Древние ангелы явно чего-то хотят. Белые, определенно, чего-то хотят. Наш Совет, само собой, не отстает — тоже чего-то хочет. И все в этой славной компании пребывают в твердом убеждении, что именно они обладают светильником, позволяющим увидеть сущее в истинном свете. И уж конечно, никто из них, таких премудрых и могучих, не станет слушать младшего инженера Джастина, которому что-то там взбрело в его инженерную тыкву. И это при том, что еще менее почтенный, нежели названный Джастин, колдунишка Гуннар использует свои убогие способности для того, чтобы шпионить за премногодостойнейшими членами Совета. Правда, оному малозначительному чародею еще надлежит заслужить доверие поименованного выше безмерно гармоничного и магически одаренного Джастина, каковой...

— Хватит! — прервал его Джастин. — Сядь лучше на место.

— Внимаю и повинуюсь, о незначительнейший из инженеров, памятуя о том, что сам являю собой особу заслуживающую почитания в еще меньшей мере, — отчеканил Гуннар, перед тем как снова сесть на стул.