Война глазами дневников

И все же к 13 часам 17 июня Сталин уже располагал фактически неопровержимой информацией о готовящемся нападении Германии, в том числе и данными о том, что оно будет осуществлено именно 22 июня. К этому времени только по каналам внешней разведки НКГБ СССР, военной разведки, разведки пограничных войск НКВД СССР, контрразведки НКГБ СССР, а также от чехословацкой военной разведки, официально сотрудничавшей с СССР, уже поступили 77 донесений, что нападение ожидается в двадцатых числах июня.

Было несколько сообщений, называвших даже не точную дату нападения – 22 июня 1941 года, а время начала атаки, ставшей для нас «черным днем и часом». Об этом заявляли перебежчики. Об их показаниях 17 июня 1941 года во время доклада по обстановке наркома госбезопасности Меркулова и его начальника внешней разведки Фитина уже объективно написано много чего.

Итак, можно предположить, что, во‐первых, данные советской разведки были неубедительными. Не поэтому ли Сталин и его ближайшее окружение не доверяли им?

А во‐вторых, советское руководство знало о подготовке к нападению Германии на СССР, но жило надеждой предотвратить его или выиграть больше времени для подготовки страны к отражению агрессии.

Не случайно Сталин требовал до последних дней не провоцировать противника. Если сказать более смело, он не доверял разведке, как военной, так и политической, и их глубоко внедренной агентуре. Не случайно он был скуп на награды разведчикам – ни одного Героя не дал сотрудникам разведок, кроме посмертных случаев.

Слабо проведенная зимняя советско‐финская кампания позволила Гитлеру принять опасное решение – напасть на Советскую Россию. Имеет место и версия о массовых арестах не только генералитета Красной армии, а так же то обстоятельство, что Сталин помог вскормить Германскую армию, выковавшую Гитлером впоследствии фашистский меч. Он ковался в военных школах и центрах с середины 20–30‐х годов в Советской России.

Так, летчики немецких «друзей» осваивали пилотирование под Липецком, танкисты – в Казани, в школе под названием «Кама». Именно ее несколько раз навещал будущий танковый бог вермахта, тогда в звании полковника Гейнц Гудериан.

5 мая 1941 года Сталин выступил с речью перед выпускниками военных академий на приеме в Кремле. В ней он, не называя противника, неожиданно объявил, что СССР будет вести не оборонительную, а наступательную войну, к которой страна готова. Армия была увеличена с 3,5 миллионов до 5.

Существует и обывательская версия первых поражений – наличие нашей российской безалаберности с наведением порядка лишь после полученного удара, как это всегда бывало на Руси – собрались после удара и ударили. С ними читатель познакомится ниже.

Неудачное начало Великой Отечественной войны наши воины от солдат до командиров называли «черными днями». У каждого фронта был свой «черный день», обозначенный определенным месяцем, неделей, сутками.

Для Западного фронта – июнь и начало июля 1941 года.

Командующий фронтом Герой Советского Союза, генерал армии Дмитрий Григорьевич Павлов вместе со штабными офицерами и генералами через месяц после начала войны были репрессированы и расстреляны по приказу Сталина. Нашлись быстро и стрелочники. А ведь часть вины, и немалая, лежала на вожде, к слову которого прислушивались многие партийные чиновники, министры и военные.

Для Юго‐Западного фронта – август и конец сентября 1941 года.

Командующий фронтом Герой Советского Союза, генерал‐полковник Михаил Петрович Кирпонос вместе со штабом погибли в немецком окружении в конце сентября.

Черными днями трагедий для войск Брянского фронта и, в частности, для воинов 50‐й армии РККА отмечены осенние дни сентября и конца октября 1941 года.

20 октября 1941 года. Этим числом заканчивается дневник офицера‐чекиста Ивана Савельевича Шабалина. Именно этот «черный день» погасил в один момент жизнь двух героев нашего повествования.

Они ушли в бессмертие вместе: начальник Особого отдела НКВД СССР майор госбезопасности Иван Савельевич Шабалин и командующий 50‐й армии генерал‐майор Михаил Петрович Петров. Кстати, генерал Петров был назначен на короткое время командующим Брянским фронтом после ранения и транспортировки в Московский госпиталь бывшего командующего фронтом генерал‐лейтенанта Андрея Ивановича Еременко.

Именно в этот день майор госбезопасности Шабалин встретился с генерал‐майором Петровым, вместе с которым им суждено было погибнуть в котле, юго‐западнее деревни Пассеки в районе 16 часов при попытке выбраться из окружения.

Трагедия, как говорится в народной мудрости, – это место, в котором трусы умирают, а герои погибают. Они погибли как герои, защищая свою Родину от коричневых полчищ немецко‐фашистских захватчиков, сражаясь до последней капли крови.