Война глазами дневников

4) частые изменения районов сосредоточения, следствием чего имели место большие марши, которые привели к сильной изношенности машин до участия их в боях. Так, 8‐й механизированный корпус перед боем совершил марш около 500 км, потеряв за это время 45% машин. 56‐я дивизия совершила марш около 1000 км, потеряв до 35% машин;

5) отсутствие взаимодействия с танками артиллерии, авиации и пехоты и слабое прикрытие танковых соединений зенитными средствами;

6) отсутствие разведывательных данных о противнике и местности, в результате чего значительное число танков погибло в болотах;

7) необеспеченность ремонтными средствами и запасными частями;

8) проявление паникерства и трусости отдельных командиров.

4 августа 1941 г.

13 июля с.г. группа самолетов ДБ‐3ф 53‐го авиаполка 40‐й авиадивизии 1‐го авиакорпуса на маршруте полета на боевое задание в 19 час. 32 мин. в районе д. Никитинки Калининской области была 4 раза атакована звеном истребителей МИГ‐3 27‐го ИАП.

В результате атак самолет ДБ‐3ф, пилотируемый лейтенантом Князевым, был подбит, упал на землю и от взрыва загорелся. Командир экипажа лейтенант Князев сгорел, остальной экипаж спасся, получив легкие ранения.

Эти и другие данные, полученные военными контрразведчиками, рисуют мрачную картину первых месяцев отступления РККА в ходе войны, с показом всего негативного в армейских рядах. Естественно, с большей частью материалов об этих ошибках, разгильдяйств и преступлений командования знакомилась и Ставка. Она принимала соответствующие решения.

Задержать немцев под Смоленском, контратаковать их под Москвой, окружить и разгромить 2‐ю пехотную армию Паулюса в Сталинграде – это ли не пример учета ошибок первых месяцев войны.

Из воспоминаний шарфюрера СС Эвальда Бауэра:

Солдаты дивизий вермахта и отборных частей СС навсегда запомнили густые, огромные и смертельно опасные для них леса, раскинувшиеся на необозримых советских просторах.

Никогда не забыть опасностей в российских лесах на Брянщине. Они были загадочны и опасны. Каждое дерево, каждый куст могли неожиданно выстрелить в тебя. Находясь в лесу, мы всякий раз ждали такого выстрела. Я тоже ждал. Мне казалось, что в лесу в меня уже кто‐то целится, и выстрел в мгновение оборвет мою жизнь. Мираж ожидания рассеивался, когда грохотал выстрел и падал товарищ, с которым недавно перебрасывался словцом. И вот он или стонет, или бледнеет и вытягивается.

Нам казалось, когда рвались наши гранаты или снаряды, то их осколки принимали на себя русские стволы деревьев и густые кустарники, таким образом защищая противника. Нам было непонятно, почему наши машины и танки не могли пройти по болотам и лесам, а боевая техника воинов Красной армии проходила через эти препятствия. Природа, наверное, помогала им.

Мы страшно боялись крика: «Ахтунг! Ахтунг! Партизанен!»

Эта команда буквально парализовала нас, потому что они стреляли и с тыла, и с фронта, и с флангов. Даже штрафники карательной бригады, а потом дивизии СС Оскара Дирлевангера не справились с этой задачей. Они тоже боялись русского леса. За всю войну нашими карательными командами не была уничтожена ни одна партизанская бригада или крупный отряд.

Вы можете отправить батальон на прочесывание русского леса и забыть про батальон навсегда, потому что часть убьют, часть возьмут в плен, а кто‐то даже станет партизаном и будет стрелять по нашим войскам.

Страшен и загадочен русский лес на войне…