Война глазами ребенка

Единственный человек, который не принимал участия в нашем застолье, была Света. Туго завернутая в конверт, она лежала на чемодане и безмятежно спала. Она пребывала еще в том мире, где не было тревог, волнений. Они появятся сполна в ее жизни позже.

Мы уже стали забывать о недавнем налете. Равномерный стук колес успокаивал и, казалось, что так будет продолжаться все время. Однако в планы немецких летчиков не входило доставить нам такое удовольствие. И начиналось все, как в первый раз: резкая остановка поезда, протяжный паровозный гудок, отодвинутая дверь и – в поле. Была, конечно, и разница. Меньше стало суматохи, появилась сноровка – стремительно выпрыгивать из вагона, далеко не бежать, а падать в первую попавшуюся канавку, борозду. И маму больше никто не ругал. Она нашла в чемодане зеленый резиновый плащ и все время держала его наготове. Свою любимую кофточку она так и не сняла. При налете она быстро надевала плащ на нее, хватала Свету и устремлялась к проему, где ее уже ожидал Дмитрий Васильевич.

После отбоя, когда все оказывались целыми и невредимыми в своем вагоне, Дмитрий Васильевич шутил:

– Шурочка, все благополучно обошлось благодаря вашему плащу. Немцы, увидев такую очаровательную женщину, да еще в изумрудном плаще – глаза зажмуривали и про стрельбу забывали!

Тем не менее – стреляли. Остается лишь гадать – почему обходилось без жертв. Конечно, мамин плащ здесь был ни при чем. Уже после войны, вспоминая эти события, мы сходились во мнении, что, скорее всего, наш куцый состав не являлся для немецких летчиков достойной целью. Правда, дядя Николай, служивший в авиации и прошедший всю войну, придерживался иного мнения. Он считал, что из-за небольшой длины нашего состава (он имел в длину около 60 метров) летчики запаздывали с нацеливанием. А потом, – говорил он, – обнаружив, что пассажирами были гражданские лица, они прекращали огонь и летели дальше в поисках военных целей.

Я готов был согласиться с любой точкой зрения, но только не с этой, так как был не только свидетелем бомбежки и расстрела мирных жителей немецкими летчиками, но и непосредственным объектом этих акций. Но об этом чуть позже.

Наступила ночь. Налеты прекратились и пассажиры, пользуясь этим, стали укладываться спать. Путь предстоял еще долгий и можно было отдохнуть после тяжелого дня. Но этому намерению неожиданно помешала Света. До этого она вела себя примерно, даже во время налетов, а здесь вдруг расплакалась. Мама никак не могла ее успокоить, да к тому же снова потерялась соска. На помощь пришли женщины. Они ее распеленали, завернули в сухие пеленки, а вместо соски дали жвачку, сделанную из марли, в которую они вложили смоченное печенье. Принятые меры помогли. Света успокоилась, зачмокала и вскоре уснула. Вслед за ней погрузился в сон и весь второй вагон.

В Киев поезд прибыл ранним утром, только начинало светать. Высадившиеся из вагонов пассажиры поглядывали вверх, указывая на что-то руками. В сером небе виднелось множество каких-то черных клякс. Мы не знали, что это такое. Лишь позже выяснилось, что это были аэростаты воздушного заграждения.

В Киеве мы должны были сесть на пароход и плыть до Гомеля. Оттуда по воде или по суше – до Ветки, а от нее – в деревню Рудню, где и жили наши дедушка и бабушка. Как видим, маршрут был не простой, даже для мирного времени. В условиях же войны даже трудно было представить, как можно было женщине с двумя маленькими детьми и большим багажом преодолеть этот путь. Самое трудное было – это достать билеты на пароход. Люди, родившиеся после войны, вряд ли смогут представить, что творилось на вокзалах и пристанях в годы войны. Они походили на осажденные крепости, которые штурмом брали люди, стремящиеся побыстрее уехать. В такой обстановке маме одной вряд ли удалось бы достать билеты. И здесь сыграл, может быть, лучшую в своей жизни роль Дмитрий Васильевич. Без его помощи мы вряд ли уехали бы из Киева. А в нем у нас не было ни родных, ни близких. Что мы стали бы делать, оставшись там? Скорее всего, разделили бы участь тысяч беженцев, скитавшихся по городам и деревням.

Еще в вагоне Дмитрий Васильевич успокоил маму, пообещав ей помочь нам уехать из Киева. Там же был разработан план, в соответствии с которым мы и стали действовать. План был простой и включал в себя четыре этапа. Этап первый: с вокзала – на Крещатик. Там багаж сгружается и создается временный пункт ожидания. Почему не сразу на пристань, а в центр города, на Крещатик? Не знаю. Скорее всего, Дмитрий Васильевич предполагал, что вряд ли удастся сходу взять билеты и отправить нас в этот же день. По-видимому, у него был предусмотрен на этот случай запасной вариант. Этап второй: я и Света остаемся вместе с багажом в этом пункте ожидания, а Дмитрий Васильевич и мама едут на пристань доставать билеты. Этап третий: покупка, или точнее – «добыча» билетов. И этап четвертый, завершающий: Дмитрий Васильевич и мама с билетами возвращаются, забирают нас и вещи и все мы едем на пристань, на пароход.