Война HAARP

Чуть выше этого экрана светился другой, переходящий на потолок, отображавший ситуационную карту обоих полушарий Земли. Полушария пересекали синусоиды спутниковых траекторий и необычного вида струи с огоньками внутри, обозначавшие воздушные атмосферные течения и ползущие над Землёй ураганы и тайфуны.

Местоположение корабля отмечала на обеих картах неяркая красная звёздочка. К ней медленно приближались цветные огоньки, указывающие расположение высокоширотных спутников, как американских – они были малинового цвета, так и русских – зелёных, и китайских – жёлтых.

Ещё одна звёздочка – белая – тихо ползла над Северным Ледовитым океаном, приближаясь к району Баренцева моря.

– «Икс» в пределах активного ответа, – сказал Оуэн.

– Работаем, – бросил Джонс. – «Икс» на связь.

– «Икс» на линии, – отозвался один из операторов.

Под «Иксом» подразумевался орбитальный беспилотник «Х-37В», снабжённый антеннами-ретрансляторами «Зевса», без которого наземные структуры системы были малоэффективны. В наличии у ВВС США было четыре таких беспилотника, и три из них принадлежали системе «Зевс».

Какое-то время в пристройке царила тишина, слышны были только негромкие зуммеры и свисточки работающей радиоаппаратуры.

– Опускаю купол, – сказал оператор слева.

Джонс промолчал, наблюдая на малом экране, как восьмиметровый купол над антеннами собирается в складки.

– Предупреждение.

На судне трижды ударил колокол, заставляя сердца операторов работать быстрее.

– Пуск!

На палубах корабля ничего не изменилось, лишь по всем пультам кабины управления «Зевсом» пробежала волна разноцветных вспышек.

Схематическое изображение антенного комплекса на вспомогательном экране справа налилось багровым свечением.

Изображение в объёме главного экрана передёрнула судорога, от звёздочки на синем фоне океана протянулась трасса голубых штрихов, нашла перемещавшуюся по орбите звёздочку Х-37В, и над расчерченной координатной сеткой гладью Баренцева моря вспыхнула дымчатая клякса, накрывшая крестик объекта, который и был целью «Зевса».

– Вектор-зона открыта, – доложил оператор.

– Пошла накачка, – в унисон ему отозвался второй.

– Диаметр линзы около сорока миль, – добавил третий.

Заговорили остальные операторы, словно соревнуясь между собой:

– Устойчивость линзы девяносто три и три…

– Мощность пять гиг…

– Концентрация ионов на седьмом нуле…

– Температура в зоне одиннадцать на кило…

– Зародыш вихревого ядра на высоте двух…

– Температура на объекте падает…

– Пошла инициация туч…

– Мы на максимуме!

– Прохождение инфра заблокировано…

– Держим час, – скомандовал Джонс.

– Спутник на векторе, – пробормотал Оуэн.

– Картинку.

На вспыхнувшем экране проявилось бескрайнее свинцово-серое поле в белых барашках – поверхность моря – и белое пятно над ним в форме медузы. Пятно росло на глазах, закрывая россыпь островов, ограничивающих Баренцево море, и объект между ними, появление которого взбесило американских бизнесменов, рассматривающих Арктику как свою собственность и не терпящих конкурентов.

– Линзирование закончено, – доложил первый оператор. – Началась автоактивация.

– Зона устойчива, – добавил второй. – Началась концентрация влаги.

– Отбой «Иксу».

– Есть отбой «Иксу»!

– Стандартная процедура, стоим сутки. – Джонс хлопнул дежурного смены по плечу, выбрался из кабины управления и, прищурившись, посмотрел на низкое солнце.

В районе остановки «Night sun» по-прежнему царили тишина и благость, океан был спокоен, ветер стих, температура не опускалась ниже нуля градусов, но в трёх сотнях километров от этого места, у берегов России, зарождался мини-циклон, и «увернуться» от него не мог никто, даже способная ходить своим ходом нефтедобывающая платформа.

Север Баренцева моря. 23 мая, 23 часа 12 минут

Где-то наверху, на верхних уровнях платформы, послышался железный лязг, и Нефёдов с неудовольствием оторвался от чтения, отложил книгу.

Шёл двенадцатый час условной ночи, так как солнце в этих широтах с конца мая не опускалось за горизонт, но нефтяники жили по времени Москвы, работая посменно[1], вахтовым способом, и ложились спать, когда в окна лился поток оранжевого, густого, как сироп, света полярного солнца.

Кто-то постучался в дверь.

– Войдите, – разрешил Нефёдов; он был начальником морского нефтедобывающего комплекса, и входить к нему ночью решались немногие буровики.

Дверь открылась, впуская клуб холодного воздуха, вошёл широкий, могучий, как кузнец, бородатый Савельев, начальник смены.

– Виктор Дорофеич, там что-то непонятное начинается, посмотрел бы.

– Где?

– В атмосфере. Прогноз на трое суток благоприятный, никаких штормов и сильных ветров не предвидится, а холодает.

Нефёдов с сожалением глянул на книгу: это был томик Джека Лондона, изданный ещё в советские времена, – и начал одеваться.

Снаружи действительно похолодало.