Война и антивойна

«Нам объявлена война», — заявляет российский президент. Действительно, по мнению специалистов, всемирная террористическая сеть — это сотни разнокалиберных организаций. Из них только на Ближнем и Среднем Востоке около двухсот, в России — 20. Они периодически взаимодействуют друг с другом. Самым крупным образованием можно считать структуры, которые соединены радикальным исламским мировоззрением. Всемирная антитеррористическая система представляет собой нечто вроде планетарной пирамиды. Ее вершина состоит из 11 организаций глобального масштаба, объединяющих подавляющее большинство государств. Основа пирамиды — антитеррористические подразделения отдельных стран, их примерно двести, каждое из которых входит в 3–5 международных объединений разного уровня.

Авторы книги, разумеется, упоминают о терроризме, даже подчеркивают его особенности. Но они не пишут об эффективности терроризма. Пока несколько человек с автоматами или взрывчаткой могут навязать свою волю государству, желающие реализовать такую возможность обнаружатся всегда. Терроризм многолик и динамичен: он постоянно меняет форму, содержание, идеологию, географию. Это не тот противник, которого можно обозначить на военных картах и штабных мониторах. Те средства фиксации террористов, которые называют супруги Тоффлер, явно не эффективны. Мировое сообщество оказалось не готовым к этой войне. Оно готовилось к ядерной, биологической или психологической войне. Но реальность оказалась иной…

Недавно газета Washington Times опубликовала индекс вероятности терактов в разных странах мира. США стоят в нем на четвертом месте после Колумбии, Израиля и Пакистана. Россия занимает шестнадцатое место, а самой безопасной из 186 стран названа Северная Корея. У многих возникает вопрос: не стоит ли ради безопасности пожертвовать свободой?

Террористы — кто они? Фанаты, некрофилы, шизоиды? Вряд ли можно ограничиться моральной экспрессией: они — нелюди, сумасшедшие, безумцы… Но ведь террористы демонстрируют конкретно выраженную волю, трезвый расчет и планомерность. Нам явно не хватает и психологических знаний. Трудно судить о ядре иной культуры. Возникают сложности и связанные с цивилизационной идентификацией.

Но есть и другие опасности. Можно говорить об интенсивности демографических диспропорций: прирост населения богатых стран за счет собственных ресурсов практически прекратился, а темпы прироста населения в беднейших и перенаселенных странах Азии, Африки, Латинской Америки не только не снижаются, а даже растут. Авторы американской книги «Терроризм 2000: будущее лицо террориста» считают, что «завтрашние террористы будут вдохновляться не политической идеологией, а яростной этнической и религиозной ненавистью».

Авторы книги показывают, что мир кишит потенциальным насилием. Но его опасность усиливается еще одним значимым фактором, который непосредственно связан с политической мифологией. Меняется контекст, на фоне которого разыгрывается война. Эфир ежесекундно обрушивает на нас поток сообщений. Информирует, предостерегает, советует, вразумляет. Тревожит рассказами о судьбах других людей и народов. Пугает террором. Требует причастности. Взывает к нашим гражданским чувствам, к нашему здравомыслию. Настаивает на воодушевлении, энтузиазме. Убеждает, внушает, рассчитывает на наше соучастие.

А что произошло бы, если бы телеэкраны вдруг погасли, если бы в эфире смолкли голоса, звуки, шифры? Исчез бы поток мыслей и образов, эмоций и панорам. Весь этот вихрь творчества, несущийся к людям, к их воображению, памяти, сознанию, миновал бы пики антенн и растворился бы, необозначенный, незафиксированный. Эфир стал бы пустыней — безгласной, необозримой, какой казался он, наверное, изобретателю радио Александру Попову.

В начале прошлого века мысль об исчезновении радио пришла в голову русскому поэту Велимиру Хлебникову. И он заметил: в этом случае человечество испытало бы духовный обморок, временную утрату сознания. Радио поэт считал духовным солнцем страны. Великим чародеем и чарователем. Если воспользоваться сегодня словами Хлебникова, то телевидение в наши дни приобщает людей к великой душе человечества, к ежесекундной духовной волне, которая проносится над страной каждый день. Радио, писал поэт, скует непрерывные звенья мировой души и сольет человечество… Что там говорить, мы действительно превратились в «глобальную деревню»! Ежесекундно на нас накатывает волна новых сообщений. Как ведут себя люди в этой ситуации? Возрастает ли у них интерес к политике, к активной гражданственности? Многочисленные исследования, которые проведены в разных странах, не дают последовательного и однозначного ответа на этот вопрос.