Война и люди

— Все межи — побоку. Вместо сохи — плуг, вместо быков — трактор. Работаете сообща. Подоспел урожай — между собой делите. По труду. Больше трудился — больше получил. Подходит?

— Да оно так вроде, очень подходит, — мялся высокий мужик в теплой поддевке. — А скажи-ка, парень, го правда, шо в колхозе и жены общие?

— Сказки все это, мужики, — серьезно сказал Никитин. — Имей свой дом, огород, корову, курей и прочее. Никто запрета не делает. Земля общая — это да. И то, чем ее холить да обхаживать, чтобы разродилась, — тоже общее. Вот и все.

— Ну тогда чего ж, — загалдели мужики. — Тогда ничего.

Эта непринужденная агитация, которую считал своим долгом проводить среди местного населения каждый солдат, была частью той большой целеустремленной работы, которую вели в освобожденных городах и селах буквально все коммунисты, комсомольцы, командиры и политработники.

Руководствовались мы постановлением ЦК ВКП(б) от 27 сентября 1944 года «О недостатках в политической работе среди населения западных областей УССР».

ЦК ВКП(б) предложил широко популяризировать основы советского строя, разъяснять населению Конституцию СССР, права и обязанности советских граждан, задачи трудящихся в деле восстановления хозяйства и помощи фронту.

Население освобожденных районов с большим вниманием и волнением слушало наших агитаторов и лекторов. Очень часто выступали и руководящие работники.

Я помню митинг в осеннем Рахове, площадь, покрытую желтыми опавшими листьями. На стенах домов свежие выщербины от пуль и осколков — несколько часов назад здесь еще кипел бой и площадь была пуста. А сейчас она была запружена людьми. Мелькали потрепанные кепки рабочих и ремесленников, старомодные котелки интеллигентов, черные клобуки священников. Затейливым узором п неожиданными красками поражала глаз расшитая одежда горцев — гуцулов.

Люди теснились у наспех сколоченной, обтянутой красным кумачом трибуны. Выступал начальник политотдела 18-й армии Леонид Ильич Брежнев. Он рассказывал о положении на фронтах, о том, как под мощными ударами Советской Армии беспорядочно откатываются на запад гитлеровские войска.

И когда Леонид Ильич закончил выступление, сотни рук взметнулись над площадью, оглашая округу аплодисментами.

Затем на трибуну один за другим стали подниматься те, кто, может быть, за всю свою прежнюю жизнь ни разу не открывал рта, чтобы высказать то, что рвалось из души. Это был необычный митинг. Люди выступали коротко, но все сказанное шло от чистого сердца.

— Спасибо, — звучало над площадью.

— Дякуемо...

— С русскими братьями — на века, на века вместе!

Митинг кончился. До поздней ночи продолжалось народное гулянье.

В Закарпатской Руси мы, политработники, подчас попадали и в самые неожиданные, совершенно непредвиденные ситуации. Помню, только что освободили одно из сел. Я решил воспользоваться небольшой передышкой и побриться. Едва принялся за вторую щеку — заглянул Гастилович.

— Принимай попов, Никита Степанович. Это по твоей части.

Я чуть было не порезал подбородок от неожиданности.

— Каких попов?

— Ну делегация православного русского духовенства. Ты с ними это... подипломатичнее, — комкор покрутил рукой в воздухе.

Быстро привел себя в порядок. Смотрю, действительно, заходят попы. Длинноволосые, бородатые, в длинных рясах.

Кланяются с порога в пояс. Один, самый старый, ступил вперед и говорит:

— Разрешите выразить глубокую благодарность советскому командованию п доблестным русским воинам за освобождение Закарпатской Руси, веками угнетаемой австро-венгерской монархией.

Смотрю, а в глазах у старика слезы. И по всему видно — неподдельные.

Пригласил попов к столу. Увидели священнослужители водочку, оживились. Российская, мол, настоящая! Пили они по-русски, безо всякой дипломатии.

Из разговора я понял, что священники выступают за воссоединение Закарпатской Руси с Советской Украиной. Россию считают своей Родиной. А цель их визита: просить разрешения повсеместно, во всех приходах, отслужить молебны во славу русского оружия, в честь героических воинов, за их победы.

Трое суток день и ночь, не переставая, в Рахове и по всей округе звонили колокола. Это был хотя и церковноправославный, но торжественный, победный звон.

Через некоторое время в политотдел корпуса явилась делегация из окрестных деревень с просьбой послать наших представителей в крупный населенный пункт Богдан, где должны проходить выборы народной власти. Я командировал туда своего заместителя подполковника Г. А. Бойченко й помощника по комсомолу майора Н. И. Андреева. Позднее они подробно рассказали, как проходила эта торжественная церемония.

При въезде в местечко Богдан наши посланцы увидели массу народа. Люди по-праздничному одеты, торжественно настроены. В этом празднике участвовало до пяти тысяч человек. Вскоре в просторном зале прошли выборы народного самоуправления. Может быть, впервые столы здесь были накрыты красными скатертями. В праздничной, приподнятой атмосфере представители трудящихся с неподдельной радостью устанавливали народную власть.