Война и Мир

— Да, неплохое начинание, надеюсь, хотя бы часть генералов меня поддержит, а то многие ограничиваются лишь формальными визитами к больным. Впрочем, это лирика… Еще одна цель заключается в том, что со мной прибыл граф Шувалов и он бы хотел встретиться со своей сестрой Софьей.

— Так что же мы не пригласили графа? Минутку, я и сестру его позову, то-то она будет рада, — привстал со стула Склифосовский.

— Граф Шувалов прежде всего ротмистр Бессмертных гусар, так что действовать мы будем согласно субординации, — улыбнулся я. — С вашего позволения, он присоединиться к нам позже, если вы позволите осмотреть госпиталь.

— Конечно, о чем разговор! — Склифосовский моему предложению обрадовался. Вернее, обрадовался тому вниманию, что через меня проявил цесаревич Николай Александрович.

Через час мы с Шуваловым уже отправились осматривать полевой госпиталь. Сопровождал нас Склифосовский и один из врачей по фамилии Муравьев. Они-то и познакомили нас с двумя женщинами, баронессой Вревской и графиней Шуваловой.

— Очень рад наконец-то увидеть вас собственными глазами, Софья Петровна, — наша первая встреча состоялось при посторонних, Склифосовский внимательно наблюдал за нами, так что приходилось соблюдать этикет.

— И я вам рада, Михаил Сергеевич, — одетая в платье и платок сестер Милосердия графиня присела в книксене. — Ваше появление стало для меня полнейшей неожиданностью, я не успела подготовиться. Павел, ты мог бы отправить телеграмму, — добавила она с немалым возмущением.

— А зачем? Если хочешь добыть победу, то действовать надо стремительно, — Шувалов захохотал. Сопровождающие смотрели на нас с интересом, понимая, что за нашими словами что-то скрывается, но в отличии от них мой друг знал, по какому поводу я затеял данный вояж.

— Так что вам показать, Михаил Сергеевич? — ловко переменила тему баронесса Вревская. — Не так давно Иван Сергеевич упоминал, что вас интересует великое множество различных вещей. Не побоюсь громких слов, но нам чрезвычайно лестно приветствовать у себя прославленного Черного генерала.

— Так и есть, — кивнул Николай Васильевич.

Вревская исполняла в госпитале роль заместителя Склифосовского, взвалив на свои плечи множество обязанностей. Неудивительно, что за свое трудолюбие и самопожертвование она пользовалась всеобщим уважением. А под Иваном Сергеевичем она подразумевала своего друга Тургенева.

— Давайте посетим раненых, — дипломатично ответил я.

— Извольте, — Склифосовский повел рукой.

Мы отправились знакомиться с госпиталем. Нас сопровождал Архип и парочка гусар, несущие сумки с гостинцами.

Поддерживая беседу, я раз за разом поглядывал на Софью Шувалову. Девушка мне понравилась. Любви с первого взгляда у меня не вспыхнуло, но симпатия, которую я испытывал ранее, лишь усилилась.

Софье замечательно шло платье и платок сестры Милосердия. Ее слегка вздернутый носик, пухлые губы и аккуратные розовые ушки с серьгами казались прелестными. Карие глаза смотрели на окружающих с немалым любопытством, а в их глубинах таились пока еще непробужденные запасы любви и нежности. Благо, в женщинах я немного разбирался и понимал, каким верным спутником, другом и женой может стать эта красивая утонченная девушка, получившая прекрасное образование и обладающая различными интересами. Надо лишь отыскать ключики, чтобы пробудить ее чувства и соответствовать ее уровню.

— Первоначально госпиталь рассчитывался на восемьсот коек, но сейчас у нас больше тысячи выздоравливающих. Здесь у нас прооперированные раненые, — тем временем рассказывал Склифосовский.

Наша небольшая группа неторопливо двигалась по центральной улице. Лагерь находился в поле, основные строения составляли временные деревянные бараки и палатки, у офицеров они выглядели более аккуратными, рассчитанные на трех-четырех человек в то время, как нижние чины жили более многочисленными компаниями.

Десятки фельдшеров, врачей и сестер Милосердия безостановочно занимались своими непосредственными обязанностями. Денщики и санитары переносили людей на носилках. В стороне находились санитарные повозки с красными крестами. Запрягались в них не только лошади, но и волы с ослами. У пирамидальных тополей находилась часовня, а еще дальше — пункт питания под открытым небом. Здорово, что пять полевых кухонь Соколова используют тут для общей пользы.

Недавно прошел дождь и под ногами хлюпала грязь. Я представил, какой ужас здесь бы творился, продолжись война до осени и зимы. Дожди, снег и слякоть превратили бы госпиталь в настоящее болото, с антисанитарией и десятком сопутствующих заболеваний.

Шувалов находился рядом с сестрой, а я уделял вежливое внимание баронессе Вревской. Мы с Софьей периодически обменивались незаметными взглядами, после чего девушка краснела и старательно смотрела под ноги, а я подкручивал ус и задавал Склифосовскому очередной вопрос.