Война и мир Дмитрия Медведева. Сборник

Большинство комментаторов сходятся относительно того, что моральный дух грузинской стороны было гораздо ниже, чем у россиян и их союзников, не давая, однако, ясного объяснения причин этого. Полагаем, что только после подробного разбора вопроса о справедливости этой войны для каждой из сторон эти причины становятся очевидными. Они носят выраженный психологический характер. Нам представляется, что данный конфликт, как это ни удивительно, только подтвердил значение невооруженных методов убеждения, сыгравших свою роль в скорой победе сил, противостоявших грузинской военной машине. Поэтому, на наш взгляд, было бы неправильным на основании итогов Пятидневной войны делать вывод об ослаблении значения фактора «мягкой силы». Можно даже говорить об усилении его значения в том, что касается собственно военной политики.

Аура справедливости вокруг русского солдата, подкрепленная результатами Великой Отечественной войны и подтвержденная в августе 2008 года в Южной Осетии, – вот главный фактор «мягкой силы», позволивший Российской армии нейтрализовать технологическое превосходство грузинской стороны.

Русский солдат по-прежнему воспринимается как солдат– освободитель, носитель добра и высшей справедливости, русская армия – как армия-спасительница, а Россия – как государство-гарант от геноцида и попрания прав слабого перед лицом сильнейшего. Это отражается на самовосприятии российских военнослужащих и для традиционного религиозного православного сознания выражается словами: «Мы – русские, с нами Бог!». Такое религиозное восприятие играет значительную роль в готовности военнослужащих к проявлению героизма и воинской доблести.

В противоположность россиянам грузинская сторона действовала настолько топорно и ставила перед собой столь явно антигуманные цели, что утратила твердую моральную опору, потеряла фактор «мягкой силы» и ухудшила свои шансы в этом военном противостоянии. Моральное поражение превратило грузинских солдат в бегущее стадо, а окружение грузинского президента – в безмозглых баранов, ведущих свою отару к пропасти.

Конечно, ни один фактор победы нельзя абсолютизировать, и глупо было бы предполагать, что в любом будущем конфликте моральное превосходство российской стороны гарантированно, и тем более само по себе, придаст способность противостоять технологической оснастке и боевой выучке вероятного противника. Особенно это касается возможных конфликтов с армиями экономически развитых стран на удалении от российских границ, в зонах жизненных интересов России, либо с «долевым участием» технологически развитых государств и блоков в приграничных войнах с Россией.

Хуже всего было бы сделать из вышеизложенного шапкозакидательские выводы и начать полагаться только на свое моральное превосходство над противником. Наоборот, фактор морали следует рассматривать лишь как один из многих, способных повлиять на исход военных действий. Мировой опыт показывает, что наиболее успешные, «цивилизованные» и «уважаемые» нации стремятся опираться именно на свое технологическое превосходство, делая упор на «жесткую силу» даже в ущерб «мягкой». И это в большей части ситуаций – правильный выбор, поскольку не всегда политическая обстановка и государственная необходимость позволяют реализовывать факторы «морального превосходства» и «мягкой силы».

Поэтому для максимально быстрого и с наименьшими потерями победного исхода войн будущего России следует стремиться к сбалансированному наращиванию интенсивных факторов военного превосходства: технологического и командно-организационного, не забывая при этом и о морали.

Также действенность факторов «мягкой силы» на политическом поле не ослабевает со временем только в том случае, если периодически демонстрируется подкрепленность их факторами силы жесткой. Апеллировать к рациональному мышлению потенциального противника можно, лишь убедив его в реальности создаваемых угроз.

Часть II Европа – единая и расколотая

Александр Рар (Германия) ЯВНЫЕ ПРЕТЕНЗИИ РОССИИ И СКРЫТЫЕ НАМЕРЕНИЯ ЕВРОПЫ

Александр Рар – руководитель отдела Восточной Европы и стран СНГ Немецкого общества внешней политики (Берлин)

С точки зрения Европы, после августовских событий прошлого года на Кавказе в мире мало что изменилось. По мнению многих в Европе, кавказский конфликт мог привести к новой холодной войне между Россией и Западом. Но этого не произошло, что является, может быть, интереснейшим моментом в развитии ситуации последних месяцев. Холодная война не только не возобновилась, наоборот, после войны в Южной Осетии отношения России и Запада достигли уровня начала XXI века.