Война и мир Ивана Грозного

«Один еврей, меняла, видя беспрестанно бесчисленное множество привозимых в Тавриду пленников наших, спрашивал у нас, остаются ли еще люди в наших сторонах или нет и откуда такое их множество», – передает Михалон Литвин слова литовского посла в Крыму.

И польско-литовские рабы ценятся у крымских татар выше, чем московские – за счет той покорности, к которой их приучили собственные господа. В отличие от московитов, поляки и литовцы не пытаются бежать из крымской неволи. Ведь многих из них ждет дома такая же неволя.

«Вельможи и княжата так робки и истомлены своими женами, что, послышав варварское нахождение (о нашествии татар), забьются в претвердые города и, вооружившись, надев доспехи, сядут за стол, за кубки и болтают с своими пьяными бабами, из ворот же городских ни на шаг. А если выступят в поход, то идут издалека за врагом и, походивши дня два или три, возвращаются домой и, что бедные жители успели спасти от татар в лесах, какое-нибудь имение или скот, все поедят и последнее разграбят», – сие написано Курбским, свежеиспеченным польским патриотом, так что от чистого сердца.

Польский шляхтич Кшиштоф Граевский в период бескоролевья рассылает письма в пользу унии Польши и России под эгидой московского царя. Ивану Грозному этот шляхтич пророчит роль нового Ягайло, который поведет оба народа, поляков и русских, на турок. Испуганные магнаты вскоре отправляют Граевского в тюрьму. Это показывает, насколько «равные» возможности имели сторонники разных кандидатов.

Симпатии к Ивану польско-литовского простонародья были выражены еще более отчетливо.

На стороне Ивана всё нешляхетское население, особенно крестьяне, сообщает внимательный наблюдатель, венецианский посланник, добавляя при этом, что последние «мало ему помогут, ибо к избирателям не принадлежат».

Папский нунций в 1575 г. доносит в Рим, что лишь высшая польско-литовская аристократия выступает против кандидатуры Ивана. Мелкое же дворянство выступает за царя – желая через его избрание освободиться от власти аристократии. Обеспокоенный папский посол также замечает, что по мнению Литвы, только московский царь может дать защиту ее землям, как от татар, так и от немцев. Сообщает нунций и о том, что Иван Грозный обещает вернуть Литве территории, отнятые у нее Польшей при заключении унии, лишь Киев должен отойти к Москве.

Конечно, симпатии к царю низших классов общества, не имевших участия в выборах, и мелкого шляхетства, играющего подчиненную роль на сеймах, не имели большого политического значения. Основную роль в избрании короля играли польские и литовские магнаты, они вели переговоры с кандидатами, они манипулировали сеймами и легко могли расстроить планы сторонников Ивана IV.

Однако и среди аристократов были сторонники царя, как например Николай Радзивилл, реформат по вероисповеданию.

Противники кандидатуры Ивана Грозного говорили о том, что Польша не может уступить русским Ливонию, обширный выход к морю. На это упирал французский посланник Монлюк, представлявший кандидатуру принца Генриха Валуа Анжуйского. Французский кандидат, через своего посланника, обещал покончить с нарвским плаванием, столь выгодным Руси, и с помощью французского флота добиться господства Польши на Балтике. В общем, Монлюк выводил типично западноевропейскую мелодию, науськивая Польшу на Россию и скармливая слушателям вдохновляющие обещания.

Шведский посол пошел дальше француза и предложил полякам союз для ведения войны против русских, чтобы навсегда отрезать их от моря.

Суть шведского предложения не выглядела бескорыстной даже на первый взгляд. Поляки должны отдать Швеции занятую ими часть Ливонии, шведы простят все суммы, которые они дали в долг Польше. Ливония должна перейти под власть шведского королевича Сигизмунда Ваза, являющегося по матери Ягеллоном. На польский же престол должен быть избран Юхан III или, согласно более позднему варианту, Анна, сестра умершего Сигизмунда II Августа. С турками и татарами, противниками царя, наступит мир. Русские будут лишены выхода к Балтике. Прекратится нарвская торговля, необходимая Москве, но лишающая барышей Польшу и Швецию.

После того, как стало ясно, что высшая польско-литовская аристократия, в основной своей массе, против его кандидатуры, Иван IV решил поддержать австрийского кандидата – эрцгерцога Эрнеста. Московское правительство и Габсбурги планировали совместную борьбу Германской империи, Польши, Литвы и России против могущественной Османской державы. И Габсбурги, и царь Иван не желали видеть на польском троне французского принца, поддержанного Турцией. Франция в это время была в союзе с Османской империей на почве совместной ненависти к Габсбургам, а король Карл IX Валуа перешел всякие границы в борьбе против протестантов и истребил несколько десятков тысяч своих подданных во время Варфоломеевской ночи (как писал Иван Грозный: «такое бесчеловечие французский король над стольким народом учинил и столько крови безу ума пролил».)