Война и мир Ивана Грозного

Несмотря на то, что Датская корона считала эти земли норвежскими, а следовательно своими, никаких активных военных мер по отстаивания датских интересов в этих далеких и, очевидно, ненужных ей землях, она предпринимать не стала. России же незамерзающий северный берег кольского полуострова был остро необходим, в первую очередь, для коммуникаций с Западной Европой. К пристаням Кольского полуострова ходили нидерландские купцы, например, часто упоминаемый в царских грамотах «Иван Белобород» из Антверпена, а также французские гости.

Иван Грозный и будущее России

История, написанная его врагами

18 марта 1584 года царь, игравший в шашки с боярином Бельским, внезапно упал на пол и вскоре, не приходя в сознание, скончался. Уже в то время ходили слухи об отравлении царя. В наше время официальная экспертиза подвердила, что Иван IV был отравлен ртутью. Как его мать и первая жена. Впрочем, принимать в рассмотрение фактор отравления – это и сегодня табу для российских историков.

Запад всегда люто ненавидел первого русского царя, посмевшего вторгнуться в Европу (ну, это как вторжение в Европу инки Атахульпы). Однако, первые два с половиной века после смерти царя Ивана, русские люди вспоминали его как великого и справедливого правителя.

Но прошло время и в российском обществе появятся люди, которые решат подогнать образ грозного царя к сказочному персонажу «Иван Ужасный», придуманному Западом. Правитель, сделавший огромный вклад в Будущее России, в этом Будущем будет подвергаться бесконечному шельмованию.

После того, как была отравлен он и его семья, будет отравлена память о нем. Псевдорики даже пустят в оборот гнусненькую «гипотезу» о том, что Иван IV болел сифилисом. Мол, лечился от скверной болезни ртутью. Однако, М. М. Герасимов в отчете о вскрытии царской успальницы писал: «…Был обнаружен очень большой процент ртути. В связи с этим напомним, что нередко говорят, опираясь на неясные сведения, о болезни царя Ивана, намекая на то, что у него был люэс (сифилис). Исследование скелета дает нам право говорить, что это не так. Ни в костях скелета, ни на черепе нет следов этого заболевания».

И, тем не менее, любители сифилиса до сих пор «трут» эту тему.

Выдумкой оказалась и «история» о том, что царь убил своего сына Ивана Ивановича. В останках царевича, также как и в останках его отца, было обнаружено крайне высокое содержание всё той же ртути, до 1,3 мг на 100 грамм навески (естественный фон – сотые доли милиграмма). Значительно был превышен и естественный фон по мышьяку.

Как проинформировал московский НИИ судебной медицины: «При исследовании волос, извлеченных из саркофага Ивана Ивановича, крови не обнаружено». Не убивал жезлом царь своего сына, сбрехнул художник Репин, начитавшись Карамзина. А еще судмедэксперты зафиксировали разрушенную берцовую кость у царевича Ивана. Это, похоже, след несчастного случая, который произошел на охоте или войне.

Диву даешься «изобретательности» некоторых историков. Вот они читают отчеты официальных комиссий по вскрытию кремлевских усыпальниц. «Ага, у царя и царевича обнаружено повышенное содержание ртути. Значит, оба они болели сифилисом». Тут с совершенно необъективным дореформенным автором В. Кобриным смыкается тянущийся к объективности постреформенный автор С. Цветков.

А почему бы, господа-товарищи, рядом с отчетами по Ивану Васильевичу и Ивану Ивановичу, не положить вам вдобавок официальные отчеты по Елене Васильевне и Анастасии Романовне? В их останках тоже ртуть, ее еще больше – неужели мама и жена царя также отличались половой неразборчивостью и лечились от сифилиса?

Правитель такого уровня, как Иван Грозный, стал бы объектом почитания в любой стране – как у англичан почитается Кромвель, у монголов Чингисхан, у французов Наполеон, у шведов Карл XII (последних двух лидеров уважают, несмотря на их полный крах) – но только не в нашей. Историю его царствования мы изучаем по измышлениям его врагов. Миф о «московском тиране» создавали представители государств, вовлеченных в противостояние с Московской Русью. Если точнее пропагандистская обслуга наглой и жадной олигархии этих государств. Взять хотя бы польского придворного писателя Гейденштейна, столь порицавшего Московию во время ливонской войны за отсутствие «приятностей свободы». Гейденштейн, естественно, не замечал, что в современной ему Польше большая часть населения находится в тяжелой крепостной практически рабской зависимости (и господин имеет право убить своего крестьянина «как собаку»), в то время как в якобы «рабской Московии» крестьянство лично свободно и, более того, имеет собственные выборные власти на местном уровне. С иезуитским совершенством оправдывал он и любые зверства западных армий по отношению к русскому населению, которое для него сплошь состояло из «рабов».