Война и мир Михаила Тухачевского

«В этот критический исторический момент нашей народной жизни мы, ваши старшие боевые товарищи, обращаемся к вашим чувствам любви и преданности Родине и взываем к вам с настоятельной просьбой забыть все обиды, кто бы и где бы их вам ни нанес, и добровольно идти с полным самоотвержением и охотой в Красную Армию, на фронт или в тыл, куда бы правительство Советской Рабоче–Крестьянской России вас ни назначило, и служить там не за страх, а за совесть, дабы своей честной службой, не жалея жизни, отстоять во что бы то ни стало дорогую нам Россию и не допустить ее расхищения, ибо в противном случае она безвозвратно может пропасть, и тогда наши потомки будут нас справедливо проклинать и правильно обвинять за то, что мы из–за эгоистических чувств классовой борьбы не использовали своих боевых знаний и опыта, забыли свой родной русский народ и загубили свою матушку–Россию»13.

Российское правительство приняло решение о призыве в Красную армию бывших генералов и офицеров царской армии.

Они снова оказались востребованными — в качестве военных специалистов их направляли на командные и штабные должности14.

Тухачевский, как и в начале Гражданской, «своим» в рядах Красной армии был рад. В. Ладухин, назначенный в 1920–м в штаб Тухачевского, вспоминал:

«Михаил Николаевич спросил: «Имеете военное образование?»

…Я отвечал нетвердо: «Бывшее Александровское училище… в военное время… ускоренный выпуск». Тухачевский сразу преобразился:

«Э–э, да мы, значит, однокашники! Только я окончил это училище перед войной. И, знаете, товарищ, там совсем неплохо готовили офицеров»

»15.

Приказ Тухачевского о наступлении на Западном фронте написан с поэтическим пафосом. Двадцатисемилетнему командующему нравилась «музыка революции», исполненная «смычками страданий на скрипках времен». Его скрипка снова была первой.

«Взгляды всей России обращены на Западный фронт. Измученная, разоренная страна отдала все для организации победы над врагом. Рабоче–Крестьянский тыл наш с трепетом ждет победы и мира. Оправдаем же надежды социалистического отечества. Докажем на деле, что усилия страны не пропали даром. Бойцы рабочей революции. Устремите свои взоры на запад. На западе решаются судьбы мировой революции.

Через труп белой Польши лежит путь к мировому пожару. На штыках понесем счастье и мир трудящемуся человечеству. На Запад!

К решительным битвам, к громозвучным победам!.. На Вильну, Минск, Варшаву — марш!»16 Ситуация в военно–политическом руководстве Польши была далека от спокойной. Смена правительств, нервозная рокировка в высших эшелонах власти стали следствием безуспешного поиска выхода из военного кризиса. Пилсудский намеревался сформировать «антибольшевистскую конфедерацию ». Его программа–минимум предполагала создание общего государства Литвы и Белоруссии, подобного Великому княжеству Литовскому, и его объединение с Польшей. Максимальные претензии Варшавы предполагали создание федерации или конфедерации государств–лимитрофов, отделившихся от Российской империи: Финляндии, Эстонии, Латвии, Литвы, Белоруссии, Украины, Закавказья — во главе с Польшей. В основу внешней политики Пилсудским была положена идея, предполагавшая руководящую роль Польши в Восточной Европе и направленная главным образом против России. Он приступил к осуществлению этих планов еще зимой 1919 года, когда польская армия двинулась на восток.

24 апреля 1920 года Пилсудский занял Вильно, летом польские войска захватили Минск. (Пилсудский приостановил продвижение лишь в период наступления Деникина на Москву, опасаясь его «великодержавных намерений» восстановить Россию в дореволюционных границах. За что русский генерал обвинил Пилсудского в желании спасти большевизм.) В апреле же 1920 года Пилсудский заключил соглашение с Украинской Народной Республикой (с украинской стороны подписанное Симоном Петлюрой) — согласно этому соглашению к Польше отходила Восточная Галиция. В ре зультате стремительного наступления на Украине 7 мая поляки заняли Киев. Но уже 11 июня им пришлось оставить город под натиском красных.

В первых числах июня стратегическая инициатива перешла к Красной армии, поляки начали откатываться назад.

Большевики заявляли о намеренииях решить территориальнополитический спор с Польшей мирным путем.

«Пилсудский и его агенты знают, что ничто не грозит независимости Польши, которой мы, рабоче–крестьянская Россия, согласны дать более широкие границы, чем намечала Антанта»,17 — декларировал Троцкий.

Но польский истеблишмент этим заверениям не доверял.