Война и революция в России. Мемуары командующего Западным фронтом. 1914-1917

Протопопов не вернулся в Россию вместе с другими депутатами русского парламента, а задержался в Лондоне. Впоследствии о его тогдашних действиях и контактах распространялось множество слухов. Я не намерен повторять эти рассказы, поскольку ценность их может быть сомнительна. Инцидент, произошедший с ним во время пребывания в одной из столиц скандинавского королевства[119] при возвращении из-за границы оказал значительное влияние на его будущую судьбу.

Он приехал вместе с одним из членов делегации Государственного совета П. А. Олсуфьевым, который остановился там по личному делу. На территории нейтрального государства Протопопову пришлось встретиться в кругах дипломатов нейтральных стран с неким человеком, который, как впоследствии утверждал сам Протопопов, был германским дипломатом, но в действительности не занимал никакого дипломатического поста, хотя, несомненно, являлся агентом германского министерства иностранных дел. Протопопов попросил Олсуфьева присутствовать при встрече; тот согласился. Через некоторое время в русской печати развернулась полемика между Протопоповым и Олсуфьевым, так как оба они по-разному описывали обстоятельства этого свидания. Однако все это произошло значительно позднее, когда Протопопов, занимавший тогда пост министра внутренних дел, определенно испортил отношения и с Думой, и со своей партией. По возвращении в Петроград Протопопов утверждал, что во время упомянутой встречи он был только слушателем, но услышанное им от германского дипломата оказалось настолько интересным, что он проинформировал обо всем председателя Думы М. В. Родзянко[120].

Протопопов попросил Родзянку устроить себе аудиенцию у императора, чтобы сообщить царю, что он узнал в Стокгольме от упомянутого персонажа. Позднее утверждали, что история, якобы рассказанная ему германским дипломатом, была выдумана самим Протопоповым с единственной целью получения достаточных оснований для просьбы о царской аудиенции, а также для того, чтобы быть представленным императрице. Его настоящие мотивы в данном случае труднообъяснимы, но нет сомнения, что его первое свидание с царем оказалось отнюдь не последним[121].

Здесь не следует забывать, что Протопопов, завоевывая доверие человека, пользовался своей природной любезностью и приятными манерами. Вероятно, в данном случае это ему вполне удалось, поскольку уже спустя сравнительно короткое время русское общественное мнение было изумлено назначением Протопопова министром внутренних дел. Это, однако, был уже не первый случай, когда министров назначали из числа членов Государственной думы. Протопопов на своем новом посту заменил министра Хвостова, который также входил в состав Думы. Министром земледелия был бывший член Государственной думы граф Бобринский, позднее назначенный в Государственный совет. Однако если к подобным назначениям относились благожелательно, сказать этого о назначении Протопопова невозможно. Разногласия между ним и большей частью членов Думы были уже известны, а потому его утверждение на новом посту никак не могло улучшить, а, напротив, скорее еще более затруднило взаимоотношения правительства с Государственной думой.

В первые дни моего пребывания в Ставке Верховного главнокомандующего ввиду скорого открытия новой сессии с докладом к царю прибыл председатель Государственной думы Родзянко. Члены Думы были сильно взволнованы слухами о том, что министр внутренних дел Протопопов ведет дело к роспуску Думы, чего они, естественно, опасались, поскольку такая мера могла иметь совершенно непредсказуемые последствия. Благонамеренные представители всех образованных сословий России не могли иметь двух мнений о последствиях столь решительного политического хода. Встреча Родзянки с императором ни в коей мере не подтвердила обоснованность этих опасений. Однако его величество, пригласивший Родзянку к завтраку, не оставил его обедать, хотя поезд председателя Думы отходил только поздно вечером. Поскольку во время его прежних посещений Ставки дело обстояло иначе, Родзянко посчитал это неким намеком на недовольство царя работой Думы в целом или же его собственным докладом в частности.

Личные качества М. В. Родзянки, сыгравшие выдающуюся роль в первые дни coup d'état[122], заслуживают более подробного упоминания.

Принадлежа сам к старинному знатному роду одной из малороссийских губерний, Родзянко, еще в бытность свою молодым гвардейским офицером, благодаря женитьбе на княжне Голицыной породнился со всей русской аристократией. Тем не менее, не удовлетворившись перспективами военной карьеры, он вышел в отставку и работал в земстве.