Война и сердце

Я как в парилке стоградусной, кожа ощущает жар, словно одежды и нет. Она едва не плавится! Собственные волосы и кольца начинают обжигать. И лишь зернышко на груди дает какой–то холод, какую–то едва заметную компенсацию.

– Никчемная человечка, но все еще гордая, – раздается над моей головой мощный властный голос. Звучит он теперь иначе. Проникает в тело, пронизывая его насквозь, а свет будто самый мощный рентген, выявляет все, что я там спрятала.

– Поговорить, – хриплю, задыхаясь. – Надо поговорить…

Свет меркнет, оставляя слабое свечение от самой фигуры. Такой могучей, великой и непоколебимой. Пепел ссыпается с меня и парит вокруг… пепел от моей одежды.

Пытаюсь взглянуть на него прямо, выпрямляюсь вопреки тому, что сейчас такая беззащитная. Нереально красивое лицо завораживает и вызывает невольный восторг. А еще и стыд от своей наготы. Но это побочное, рефлекторное.

– Ты уже поняла, – протянул с таким удовольствием, что стало жутко.

Теперь он глава клана! А я никто.

– Но как? – Выдала шокированная.

Неужели кто–то из глав клана согласился на его авантюру с планетой Оркар, которую он предлагал Эрею?

– Ой! Этому ничтожному червяку, тле, мошке необходимо знать и помыслить маленькими мыслишками, как я стал главой клана Кай? – Выдает с сарказмом.

Киваю, не в силах больше сказать и слова. Горло горит!

– Да ты вот–вот сдохнешь, – прыскает и уже сквозь смех добавляет. – Какая тебе разница, существо?

– Любовь Клесаны! – Вырывается мой последний хрип, и огонь проходит внутрь меня! Жар вдруг неожиданно сходит. А я падаю на колени. От болезненного удара о землю взвыла. Чувствую себя развалиной, словно кости из стекла сделаны. Никакой чернок уже не поможет.

– Что ты сказало, существо дрожащее? Как твоя мерзкая сущность вообще сумела произнести это священное имя? – Низким тоном произнес, да так, что по ушам резануло, зубы стиснула, заскрипели. Там уже и не простые, а акульи, собственный язык прикусила. Солоно во рту. Не было бы боли по всему телу, почувствовала бы и эту.

За волосы тянет поднимая на ноги. И отшвыривает от себя с явным отвращением. Бьюсь голой спиной о землю.

– Ты воняешь человечиной, – фыркает. – Ненавижу вашу мерзкую вонь. Говори, мое терпение подходит к концу.

Поднимаюсь, ощущая голоса. Они придают мне сил. Мизерных, сомнительных, но достаточных, чтобы держаться.

– Эрей Авель получил ее любовь. Сумеешь и ты, – ответила сипло.

Не движется Кай, смотрит с презрением. Чувствую его нетерпение.

– Я дам тебе то, что она ищет. – Вырывается мой лепет отчаянный. – Ты получишь это, и…

– Так значит ты помогла ему! – Восклицает, перебивая.

А он не знает?! Мор не сказал? Урал не сказал? Неужели Клесане никто не сказал, что это я помогла?! Ни один противник Эрей не пожаловался?! Не выдал мой дерзкий ход?!

В некотором недоумении. Я про частицу ему, а он, похоже, про урожай Ириса.

– У меня есть то, что ей действительно нужно! – Кричу, ощущая нарастающий жар, будто издевательство. Постепенный, удушающий, чтобы прочувствовала неминуемое! Чтобы каждую степень боли ощутила, страдая и корчась.

– Я – владыка! – Восклицает. – Заберу у тебя все сам! И сожгу всех твоих ничтожных мошек, что скопила для войны! Все твои попытки лишить меня развлечения так смешны. Ты даже не мыслишь, что я задумал! Какой сюрприз ждет весь твой род! И не только тут и в твоем родном мире тоже!

– Убить! – Реву, разрывая горло.

– Что?! – Владыка удивлен и обескуражен.

Сыплются камни, крошка летит. Вырываются мои черные слуги. И набрасываются на красного владыку. Вот это дерзость, думает урод. Вы все создания Клесаны, природа у вас одна. Авось сработает. Не зря сюда позвала. Все в этом мире не зря, и не просто.

Лезут твари черные и страшные. Прыгают на человека–бабочку, который еще не успел расправить крылья! Отвлекла, заговорила.

– Что это?! – Ревет на всю округу Кай Дариэль. Налипают на него твари безобразные, плоть пытаются рвать, ревут, визжат, шипят.

«Убить! Защитить мать! Маааать! Мы хотим служить…», – раздается в моем сознании. Существа рады, что могут послужить мне, они слишком долго ждали.

Могучие руки раскидывают моих приспешников, но те как муравьи карабкаются и вцепляются. Все новые и новые тараканы набегают. Их все больше и больше вырывается из пещеры!

– Как ты посмела!? Что это за твари!! – Ревет в ужасе владыка. Как приятен этот ужас, как сладостен он.

Падает Кай. Уже не видно его, и света тоже. Ощущаю боль своих слуг. Им жарко, броня их плавится. Но гора уже приличная завалила Дариэля.

«Убить», – посылаю сигналы со злорадством в груди. – «Съесть!»

Вспышка, будто звезда взорвалась. Крики боли проходят сквозь меня иглами, сливаются в безумие. Плавятся твари, сгорают в мгновение. Точки черные в красном растворяются и изничтожаются, как и души, и сущности. Частицы сознаний в небытие уходят. Все мои старания песком и пылью.

Шок и непонимание. Сходит свечение, чтобы узрела. Кай Дариэль цел и невредим. Стоит и смотрит на меня с ухмылкой. Вот–вот расправит крылья полностью, и я сгорю.