Война и Страсть (СИ)

— Даже, если Дьявол – это я? – ухмыляясь спрашивает Клаус проходя к блондинке и регенту.

- - -

Кетрин Пирс не хватает многого, чтобы считать это место и своим домом, ведь это и не ее дом, вовсе, но у них действительно что-то вроде одного мира двоих, в комнате Элайджи. Майклсон уезжает по делам, чтобы помочь стаи Хейли. После тренировки, с Фреей, она складывает его футболки и развешивает его пиджаки, на нижнюю полку шкафа Кетрин ставит коробку, с старинными вещами. Стирает пыль со статуэток и ваз, которые так дороги Элайджи, зажигает ароматичную палочку, и ставит на прикроватную тумбочку подставку для айфона, чтобы можно было слушать музыку. Она знает, что Элайджа счастлив, когда его окружают чистота и музыка. После вчерашней ночи она убедилась, что Хейли и Клаус не правы, в том, что Элайджа относится к ней, как к женщине на ночь и для отвлечения. Она по-прежнему главная женщина в его жизни. Кетрин заказывает торт с вишней, и перетаскивает журнальный столик в их с Элайджей комнату. Одевает одно из своих лучших платьев цвета морской волны во время бури, зажигает свечи и включает музыку, когда Элайджа появляется на пороге их комнаты.

— Мне нужен лишь один танец, потанцуй со мной…

Он положил ладонь ей на плечо, и Кетрин прижалась к нему, закрыв свои глаза. Сегодня она решила сказать ему правду. Она не смеет его обманывать : ни себя, ни его.

— Значит, ты решил променять меня, ту, которая ради тебя готова умереть, ту которую называл главной женщиной в своей жизни, на нее, на эту волчицу, которую знаешь несколько нет? Которая успела переспать с твоим братом, и родить ему дочь…. Все же ты любил не меня, а свои страдания, и нашел их в Хейли. Я права? Ты вернул, меня, что разозлить ее. Однажды ты сказал : « — Я хотел сделать тебя главной в моей жизни, но если ты хочешь быть шлюхой, так и будет. Вот как нужно обращаться с тобой. » Теперь ты обращаешься со мной как с шлюхой? Я утратила твое доверие? У нас любовь с лёгким безумием, и нарушением правил. Мне так нравится, и я люблю тебя…

— Катерина… Прошу тебя. Я тогда был во власти гнева… Все не так просто. Ей очень тяжело. Ей так тяжело, Катерина. У нее забрали ребенка. И наши чувства… Она вышла замуж, чтобы вернуть Хоуп домой и объединить стаю.

Он оправдывался. Он сам понимал это, он чувствовал, что неправ, что нельзя вот та, и Кетрин чувствовала тоже самое. Он не будет отталкивать Кетрин на этот раз. Он доверится ей, и позволит этой любви поглотить его. Поглотить их.

— Благородный Элайджа в своем репертуаре, и ты сделал свой выбор. Мне уехать и ждать, когда тебе надоест решать семейные проблемы, и ты будешь на грани нервного срыва, как в прошлый раз? Помнишь? Хорошо, я буду ждать Элайджа, чтобы потом ты оставил меня. Вновь. Сейчас я не хочу скрываться от Клауса, из-за которого потеряла многое. Я хочу жить рядом с тобой. Я хочу быть рядом с тобой, но ты сделал свой выбор.

Элайджа внимательно всматривается в черты ее лица, и глаза полные боли и разочарование. Она отстраняется он него стуча высокими каблуками. Она вновь позволяет ему решать.

— У тебя крем на губе, Катерина.

— Я съела пару кусочков торта, пока жала тебя, Элайджа. Видимо в моей жизни столько горечи, что я признаю только вишню.

Моя любимая ягода.

Говорит Кетрин, когда Элайджа тянется ее к себе и вовлекает в поцелуй. Сейчас он не отпустит ее. Сейчас он докажет, что их любовь переживает все Их любовь, пережившая расставание, вознаграждается вечностью. Элайджа думает, что у них, возможно, есть будущее вместе. Он верит в вечность рядом с ней.

*Франция.*

— Минск освобожден! - радостно сообщает Ребекка, вбегая в комнату.

— И что с того? - бурчит Клаус, удобно расположившись у камина.

— Направление запад, вот что, - улыбается Ребекка, одергивая ткань платья. — Впереди Берлин, и мы должны быть готовыми к битве. Мы ведь будем участвовать в битве за Берлин? Да?

— Нет, Ребекка, - Клаус смотрит на сестру, зная, что переубедить сестру ему не удасться. — Я предппочитаю действовать, когда это действительно нужно.

— Сейчас это действительно нужно, Ник, скажи ему, Элайджа, - Ребекка оборачивается в сторону Элайджи.

— Всему свое время, Ребекка, - утверждает Элайджа, перелистывая страницу книги.

— Элайджа, когда ты стал таким? Холодным? Бессердечным? - Ребекка пытается восстановить свое дыхание.

— С того момента, как ушла Катерина, и забрала мой огонь, - отвечает Майклсон продолжая читать книгу.

— Вот, Ник, ты даже Элайджу решил счастья, не говоря уже обо мне, - повышая тон, произносит блондинка. — Я хочу сражаться! Сражаться, а не сидеть и не развлекаться!

— Ребекка, у тебя характер, как у нашего отца, - вздыхает гибрид. — И когда я приструню тебя, сестра?

— Никогда! Никогда, Ник! - вампирша сжимает свои руки в кулаки. — Я ухожу с французской армией. Я буду сражаться!