Война ярлов

Берсерк пытался пробить ее несколько раз. В первый раз, когда прямой укол не удался, он явно озадачился, и даже потерял несколько мгновений, благодаря которым я успел его зацепить — теперь вся его грудь была залита кровью. Рана неглубокая, но все же…

С каждой каплей, вытекающей из раны, силы покидают бойца.

Впрочем, у меня ран уже тоже хватало — плечо саднило, я чувствовал, как пропитавшаяся кровью одежда прилипла к раненому плечу. Да и левой рукой двигать мне стало не в пример сложнее.

Похоже, это будет не красивый поединок, а просто битва до изнеможения. И что-то мне подсказывает, что я уже ее проигрываю.

Что-то мелькнуло сбоку. Я был так увлечен сражением, что совершенно не обращал внимания на то, что происходит вокруг. Мой противник тоже, за что и поплатился.

Старик, взявшийся словно бы из ниоткуда, вогнал свое копье прямо под ребра берсерка.

Тот взвыл, вытащил копье из раны, сломав древко.

Старик недоумевающе уставился на огрызок, оставшийся у него в руках. А затем попытался отпрянуть, уйти от удара или хотя бы защититься от него, выставив левую руку.

Это его и спасло. Нож, летевший прямо ему в лицо, наткнулся на преграду — вошел прямо в ладонь старика.

Тот дико заорал и отдернул руку.

Берсерк же провернул нож и дернул им в сторону. А затем ударил наотмашь.

Старик удивленно уставился на культю своей левой руки. Он еще не понял, что случилось. И не понял бы, замешкайся я на пару мгновений.

Берсерк замахнулся ножом для нового удара, но тут на него налетел я.

Достать противника мне не удалось. Он схватил меня за запястье своей лапищей и сжал так, словно бы моя рука попала в тиски.

Несколько секунд мы боролись, а затем я все же выпустил оружие.

Берсерк попытался поднять мой топор, но я обхватил его шею руками, связал руки в замок и попытался провести удушающий (блин, в реальной жизни лет десять назад подобному учили, но мне как-то не посчастливилось попробовать этот прием на практике). Тем не менее, мой тренер наверняка был бы доволен — провел я все точно, как по учебнику.

Вот только задушить берсерка у меня не получалось — его бычья шея была словно бы стальной. Как бы я не сжимал руки, у меня не получалось передавить ее, перекрыть доступ воздуха в легкие. Плюс противник брыкался, и я понял — еще несколько секунд, и он вырвется из моей хватки…

Он пытался бить ножом назад, пытался достать меня, но я уворачивался раз за разом, а затем и вовсе смог закинуть ногу и прижать его руку с ножом к земле.

Противник зарычал, извернулся и воткнул свой нож мне в ногу.

Но я лишь сжал зубы, хотя в глазах потемнело от боли, и сильнее напряг руки. Нет, гадина, я тебя все же задавлю!

Похоже, силы оставляли врага. Шея уже не казалась твердокаменной, брыкался он уже не так активно. Но и я ослаб. Теперь вопрос лишь в том, кто из нас раньше сдастся…

Внезапно над нами навис Копье. Мы вместе с берсерком удивленно уставились на него. А через мгновение у старика перекосило лицо от злости, и он резко рухнул сверху на противника. В единственной оставшейся у старика руке был скрамасакс.

Берсерк взвыл, увернулся от удара ножом и с такой силой пнул старика, что тот, отлетая, сбил с ног Торира, спешившего ко мне на помощь.

И тут я понял — это конец. Теперь мне никто не поможет. Если я сейчас выпущу эту бешеную тварь, бившуюся у меня в руках, мне конец.

Я заорал, напряг мышцы и дернул руки вверх, словно бы пытаясь вытянуть шею врагу. Затем уперся ногами в землю и тянул изо всех сил, чувствуя, что еще немного, и мои собственные мышцы лопнут, сухожилия порвутся.

В этот момент и раздался отвратительный треск.

Я совершенно не мог понять, что это было, зато мой противник заорал так, будто бы его каленым железом пытают.

Он заорал, начал дергаться, что было сил, а я вновь потянул его шею назад, выгнувшись от усилия.

Внезапно сопротивление исчезло, я рухнул на землю, совершенно ничего не понимая, вывалившись из режима берсерка.

Несколько секунд я лежал, просто глядя в небо, где кружил альмьерк, тяжело дыша и ни на что не обращая внимания. А затем все ощущения вернулись. И первое, что я услышал, был крик:

— Они бегут! Бегут! Трусы! Догоняйте их! За ними!

Затем пришла боль. Все мои порезы, раны начали ныть, болеть, боль навалилась так резко, что у меня дыхание перехватило, будто бы на грудь кто-то надавил.

А нет, не надавил, просто на ней что-то лежит.

Я протянул руку и схватил странный предмет, поднеся ближе к глазам.

Твою же мать! Это же башка! Башка того берсерка. Это что, я ему голову голыми руками оторвал?

Я забыл о боли, об усталости, тут же сел.

Передо мной лежал труп без головы со странно скрюченной правой рукой. А с ней то что?

Вот черт, получается, я ему еще и руку сломал?

Я огляделся. Бой закончился. Метрах в четырех от меня сидел Торир. Его меч лежал на земле, а сам он бинтовал руку старику.

Торир повернул голову ко мне и спросил.

— Жив?

— Да… — с горем пополам прохрипел я.

Торир просто кивнул и продолжил свое дело. Старик на это никак не реагировал — отключился, похоже, или вообще мертв? Нет, не мертв, иначе зачем Ториру было перевязывать рану?

Не без труда я поднялся на ноги.