Война ярлов

Я отскакиваю в сторону, и обезглавленное тело падает на землю. Из страшной раны на шее хлещет кровь, заливая землю. Убивший молодого здоровенный воин довольно ухмыляется. Он явно что-то хочет мне сказать, но в последний момент передумывает и просто бросается вперед.

У него в руках здоровенная секира, которой он, широко размахнувшись, пытается меня располовинить.

Да хрен тебе!

В таких случаях я просто ухожу в сторону.

Но эта сволочь в последний момент меняет направление движения. Только что его секира летела строго вниз, а теперь двигается по диагонали.

Я подпрыгиваю, стараясь поднять ноги как можно выше. Черт подери! Вот сейчас бы провалиться в режим берсерка не помешало бы. Да некогда…секунда заминки будет стоить мне жизни…

Я приземлился прямо на секиру противника, прижав ее к земле. Враг попытался освободить оружие, но не тут-то было! Вес моего тела не позволил этого сделать.

Мужик удивленно уставился на меня, все еще держа свою секиру обеими руками. Ну и дурак! Если бы он отпустил ее, вполне возможно, что я бы утратил равновесие или вообще упал.

Я тут же махнул своим топором, однако противник рефлекторно отшатнулся, отпустил-таки свое оружие, и я тут же рухнул ему под ноги.

Он радостно взревел, выхватил скрамасакс и бросился на меня.

Вот только я выставил ноги, и он вместо того, чтобы рухнуть на меня, вонзить свой нож мне в грудь, оказался в эдаком подвешенном состоянии, словно бы лежащий на моих ногах.

Я собрал все силы и распрямил ноги. Постарался я это сделать как можно более резко, чтобы противника отбросило подальше. Отбросило! Причем так, как я этого совершенно не ожидал. Мужик отлетел метра на три и упал спиной на рогатины. Два заостренных кола пробили ему грудь и он затрепыхался, пытаясь освободиться, но не тут-то было!

Я не спеша поднялся, подошел к нему.

— Добей… — просипел он. Изо рта обильно шла кровь, из страшных ран на груди, откуда торчали колья, тоже.

Я молча перерезал ему горло, глядя прямо в глаза. Еще секунду назад живые, человеческие, они вдруг поблекли, словно бы мгновенно выцвели. Его взгляд зафиксировался на моем лице, потускнел. Вот только что это был живой воин, а через миг это просто тело, чьи мертвые глаза глядят в никуда.

Я огляделся. Вокруг меня кипел бой, но, похоже, пока никто не обращал на меня внимания, не спешил ко мне, чтобы убить. Хорошо…как раз несколько секунд мне и надо.

Я закрыл глаза и сосредоточился на своих ощущениях. Нужно настроиться, подготовиться, тогда и погружение в состояние берсерка будет более глубоким. Мне недостаточно просто быстро двигаться, для меня важно сейчас «видеть все».

Вообще, я заметил, что «быть берсерком» можно по-разному. Конечно же, это, как я его назвал, «боевой режим», когда ты всецело сосредоточен на противнике, следишь за каждым его движением, оцениваешь его и при этом сам двигаешься быстро, бьешь мощно и точно.

Следующий …м-м-м…этапом это язык не поворачивался назвать. Когда твое сознание изменяется, когда твой мозг начинает работать по-иному, ты словно бы проваливаешься под толщу воды — все лишнее отсекается, ты сосредоточен только на важном, на том, что жизненно необходимо тебе.

Следующая «глубина» — это мирный режим. Тот самый, в который я умудрился уйти там, на драккаре, когда был чуть не убит стрелой союзника. В этом режиме нет ничего лишнего, абсолютно все, что тебя окружает — это крайне полезная и важная информация. Дуновение ветра принесет с собой запахи, по которым ты можешь понять абсолютно все, что происходит с той стороны, даже не глядя, любой шум позволит тебе восстановить картинку того, что именно происходит. По звуку удара ты сможешь понять, что именно случилось, кто и чем ударил, куда, насколько успешно. Я уж не говорю про то, что пребывая в этом состоянии, можно получить полную информацию по городу, к примеру, который собираешься брать штурмом, как это было с Острогом.

Так вот, конкретно сейчас я собирался войти «на глубину» второго режима. Мне мало вести бой, я должен видеть все вокруг, чувствовать бой, предугадывать сражение. И мне удалось задуманное.

Когда я открыл глаза, мир передо мной изменился. Теперь это была не вакханалия звуков сражения ‒ звона стали и криков умирающих, это все было цельной картинкой, которая позволяет понять, что и где происходит.

Я слышу быстрые шаги у себя за спиной чуть слева. Это не наши. Я помню шаги каждого из своих людей и даже союзников. Пока я бродил по острову, контролируя подготовку к обороне, я, сам того не ведая, запомнил походку всех и каждого. И сейчас за моей спиной был кто-то чужой, пришлый.

Впрочем, назвать его незнакомцем нельзя. Когда-то я с ним встречался. Один из воинов ярла Бьерга, которого я видел на Агдире во время рейда по спасению людей Длинного острова.

Я резко повернулся, размахнулся обоими своими топорами и ударил по мечу, которым противник пытался меня достать, проколоть. Острие меча было направлено мне прямо в грудь, однако мои топоры, ударив по плоской части меча, направили оружие вниз, в сторону от меня.