Война Иллеарта

Он последовал за ней и остановился перед огромной картиной в блестящей рамке из черного дерева. Вся работа была в целом в темных тонах, но, ярко и смело выделяясь, в центре ее была фигура, которую он узнал сразу: Лорд Морэм. Лорд стоял один в пустой глубине, плотно окруженный черными дьявольскими образами, которые собирались хлынуть на него как поток, совершенно затопляя его. Единственным его оружием был посох, но он держал его вызывающе, а в глазах его было горячее могущественное выражение крайней ожесточенности и триумфа, будто он открывал в себе какие-то опасные способности, которые делали его непокоримым.

Елена почтительно сказала:

– Аханна назвала это «Победа Лорда Морэма». Она – пророк, я думаю.

Видение Морэма в состоянии такой крайности ранило Кавинанта, и он решил, что его снова упрекают.

– Послушай, – сказал он, – перестань играть со мной, как сейчас.

Если у тебя есть что сказать – скажи. Или прими совет Троя и запри меня. Но не делай этого со мной.

– Играть? Я не понимаю.

– Адский огонь! Прекрати выглядеть такой невинной. Ты привела меня сюда, чтобы позволить мне расквитаться за стычку с Треллом. Хорошо, получи это. Я не могу постоянно оставаться под подозрением.

Высокий Лорд встретила его взгляд с таким откровенным непониманием, что он отвернулся, бормоча себе под нос, чтобы успокоить себя.

– Юр-Лорд. – Она трогательно положила свою руку на его. – Томас Кавинант. Как ты можешь верить таким мыслям? Как ты можешь так мало нас понимать? Посмотри на меня. Посмотри на меня!

Она держала его руку, пока он не повернулся обратно к ней, глядя на искренность, которую она выражала каждой линией своего лица.

– Я не прошу тебя здесь мучить себя. Я хочу разделить мои последние часы в Зале Даров с тобой. Эта война близка… совсем близка… и я не скоро окажусь здесь снова. Что касается вомарка – я не совещалась с ним относительно тебя. Если и есть чья-то вина в твоей встрече с Треллом, то она моя. Я не дала ясного предупреждения о моих страхах. И я не видела степень опасности, хотя и приказала всем Стражам Крови предотвращать возможность вашей встречи.

Нет, Юр-Лорд. У меня нет грубых слов для разговора с тобой. Это ты должен упрекать меня. Я подвергла опасности твою жизнь, и это стоило Треллу, супругу Этиаран и моему деду, его последнего самоуважения.

Он был беспомощен исцелить свою дочь и супругу. Теперь он поверит, что не может исцелить и себя.

Глядя на нее, Кавинант почувствовал, как его недоверие рассыпается в прах. Он глубоко вздохнул, чтобы очистить легкие от спертого воздуха. Но движение причинило боль его грудной клетке. Эта б .ль заставила его бояться, что она коснется его груди, и он быстро сказал:

– Не трогай меня.

На мгновение она не поняла его. Ее пальцы забегали по его руке, и отчужденность ее взгляда скользнула по нему с ядовитостью, которая заставила его вздрогнуть, удивила и поставила в тупик. Но то, что она видела, исправляло неправильность ее представления. Он исчез из фокуса ее взгляда; она медленно протянула руку, чтобы положить ладонь на его грудь.

– Я слышу тебя, – сказала она. – Но я должна дотронуться до тебя.

Ты слишком долго был моей надеждой. Я не могу тебя бросить.

Он взял ее запястье двумя пальцами и большим своей правой руки, но секунду заколебался перед тем, как убрать ее ладонь. Затем сказал:

– Так что же теперь случилось с Треллом? Он нарушил свою клятву.

С ним что-нибудь сделали?

– Увы, в этом мы можем мало чего сделать. Это лежит в нем. Мы попробуем научить его, что клятва, которую он нарушил, может быть все же еще сохранена. У него же не было намерения повредить тебе – он не планировал эту атаку. Я знаю его, и уверена в этом. Он знал о твоем присутствии в Ревлстоне, однако не делал усилий разыскать те !я. Нет, просто он был побежден своей болью. Теперь я не знаю, как восстановить его.

Когда она говорила, он увидел, что опять неправильно понимал. Он думал больше о наказании, чем о лечении. Сжимая свои больные ребра, он сказал:

– Ты слишком мягка. У тебя есть все права ненавидеть меня.

Она взглянула на него с некоторым раздражением.

– Ни Лена, моя мать, ни я никогда не испытывали к тебе ненависти.

Это для нас невозможно. И было бы от этого кому-нибудь лучше? Без тебя не было бы меня. Возможно, Лена вышла бы замуж за Триока и дала жизнь дочери – но дочь эта была бы другим человеком. Я не была бы тем, кто я есть.

Секундой позже она улыбнулась.

– Томас Кавинант, в истории Страны было лишь несколько детей, которые ездили на ранихине.

– Хорошо, что хотя бы эта часть сделки сработала. – Он пожал плечами в ответ на ее вопросительный взгляд. Он не чувствовал себя способным объяснить суть сделки, которую пытался заключить с ранихинами или почему эта сделка с его точки зрения потерпела поражение.

Между ними возникла напряженность. Елена отвернулась, чтобы снова посмотреть на картину «Победа Лорда Морэма».

– Эта картина беспокоит меня, – сказала она. – Где здесь я? Если Морэм так глубоко осажден, почему я не на его стороне? Как же я могла пасть, раз он так одинок?