Война Иллеарта

Она осторожно потрогала картину, проведя пальцами по одинокому, осажденному, неуловимому облику Морэма.

– Сердце мое говорит мне, что война эта пройдет вдали от меня.

Эта мысль причинила ей боль. Неожиданно она отступила от картины, стоя вызывающе с Посохом Закона, опертым на камень перед ней. Она качнула головой так, что ее медово-коричневые волосы поднялись, как будто ветер подул ей на плечи, и выдохнула напряженно.

– Нет! Я увижу ее завершенной! Завершенной!

Когда она повторила завершенной, она ударила об пол железным концом Посоха. На мгновение воздух наполнился ярким голубым пламенем. Камень накренился под ногами Кавинанта, и он едва не упал. Но она сразу утихомирила свою силу, и все это промчалось как моментальное вторжение кошмара. Пока он приводил себя в равновесие, она поймала его руку и помогла ему крепче встать на ноги.

– О, ты должен извинить меня, – сказала она со взглядом, как смех. – Я забылась.

Он схватился руками за свои ноги, пытаясь установить, может ли он еще доверять полу. Камень был надежен.

– Хорошенько предупреди меня в следующий раз, – пробормотал он, – чтобы я сел.

Высокий Лорд залилась чистым смехом. Затем резко остановила себя.

– Извини меня еще раз, Томас Кавинант. Но выражение твоего лица так неистово и глупо.

– Забудь об этом, – ответил он.

Он обнаружил, что ему нравится звук ее смеха.

– Насмешка иногда бывает единственным ответом.

– Это пословица из твоего мира? Или ты пророк?

– Немного и того и другого.

– Ты странный. Ты переставляешь мудрость и шутку – ты меняешь местами их значения. – Это действительно так?

– Да, Юр-Лорд Кавинант, – сказала она легко, с юмором. – Это действительно так… – Затем она что-то вспомнила. – Но мы должны идти. Я думаю, нас уже ожидают. И ты никогда не видел нагорье. Ты пойдешь с . мной?

Он пожал плечами. Она улыбнулась ему, и он последовал за ней к двери зала.

– Кто нас там ожидает? – спросил он небрежно.

Она открыла дверь и пропустила его в нее. Когда та закрылась за ними, она ответила:

– Я хотела бы удивить тебя. Но наверное это все же не будет хорошим предупреждением. Здесь есть человек… человек, который изучает сны, чтобы найти в них правду. Один из Освободившихся.

Его сердце снова подпрыгнуло, и он защитно обнял свою раненую грудь руками. Адский огонь! – простонал он самому себе. Толкователь снов. Именно этого мне и не хватает. Один из Освободившихся спас его и Этиаран от юр-вайлов на Праздновании Весны. Из-за капризного обмана памяти он услышал смертельный вопль того Освободившегося в следах чистого голоса Елены. И он вспомнил мрачную настойчивость Этиаран в том, что именно живые ответственны за значимость жертв мертвых. Он попросил Елену грубым жестом показывать ему путь, а потом пошел за ней, бормоча: Адский огонь! Адский огонь!

Она вела его назад сквозь уровни Ревлстона, пока он не начал узнавать, где находится. Затем, все так же поднимаясь, они пошли к западу и скоро достигли очень широкого прохода, похожего на дорогу. Он шел через всю длину Твердыни, медленно поднимаясь вверх. Скоро каменные стены вокруг стали выглядеть менее внушительными, а в воздухе словно зазвенела осень. Он понял, что они вот-вот выйдут на венчающее Твердыню плато. Сделав пару крутых виражей, дорога закончилась, и они оказались на открытом воздухе, на реденькой травке под бескрайними небесами. На западе, в двух лигах, возвышались горы.

Прохладный, несущий бодрость ветерок нежно ласкал его под солнцем позднего утра – дуновение с земли, полной даров и урожаев, в котором чувствовалась скорая жатва, спелые семена и плоды, готовые к сбору. Но деревья на плато и выше, в горах, все еще зеленели – перистые мимозы, высокие сосны и разлапистые кедры еще сохраняли листву. Да и все еще сочная трава не хотела сдаваться смене сезонов. Нагорье самим своим существованием усиливало Ревлстон. С юга и востока его защищал глубокий обрыв утесов, с севера и запада – недоступные горы. Фактически, пройти сюда можно было только через Твердыню. Здесь жители могли доставать еду и воду, чтобы выдерживать длительную осаду. Поэтому Ревлстон можно было удерживать до тех пор, пока стоят его стены и башни.

– Итак, ты видишь, – сказала Елена, – что великаны славно поработали на благо Страны. Пока стоит Ревлстон, остается надежда. В своем роде, Твердыня является столь же незыблемым убежищем, как, говорят, Ясли Фаула – согласно старым легендам. Но при этом необходимо помнить, что тень Злобы до тех пор не оставит страну, пока на ней стоит Риджек Тоум, ужасная обитель Лорда Фаула. И мы должны быть благодарны великанам не просто за незыблемую дружбу. Наш долг им много больше того, что мы можем надеяться когда-либо воздать.

Ее голос звучал величественно, но когда она упомянула о великанах, грусть и уныние зависли над ней и Кавинантом. Она резко умолкла и повела его на север по извилистой тропе между холмами.