Война индюка

— Дежурный! Полковник Слайти говорит, прием. Отбой тревоги, прием. Подтверждаю отбой тревоги, прием. Конец связи.

Он вернул телефон Джону, Джон его спрятал. Через полминуты Джозеф сказал:

— Не верят, суки.

— Ничего, сейчас поверят, — заверил его Джон.

Еще через две минуты Джозеф истошно заорал во всю глотку:

— Лейтенант Бист, ко мне! Чего пялишься, это я, Слайти!

Еще через минуту всадники приблизились к ним, возглавлявший всадников лейтенант Бист спешился.

— Сэр полковник, лейтенант Бист по вашему приказанию прибыл, — доложил он. — Разрешите узнать… эээ…

— Тяжелое ранение, — ответил Джозеф на невысказанный вопрос. — Протезы. Еще вопросы?

Лейтенант отрицательно помотал головой.

— Двух лошадей нам, — потребовал Джозеф. — Едем на базу, срочно.

Когда они подъезжали к воротам, сирена тревоги наконец-то заткнулась. А еще через пять минут над базой разнесся голос полковника, усиленный десятком громкоговорителей:

— Говорит полковник Слайти. Отбой боевой тревоги. Всем офицерам немедленно явиться в штаб.

Еще через полчаса ворота базы распахнулись, и наружу выехала сотня конных воинов. Вооружены они были традиционно — не бластерами, а мечами и луками. Бойцы распределились по периметру большого ровного луга к югу от базы и спешились. Казалось, они охраняют этот луг от какой-то неведомой угрозы. Хотя, если вдуматься, зачем его охранять?

Ответ на этот вопрос стал ясен, когда ясное небо расцветилось двумя сотнями падающих звезд. И когда эти звезды опустились достаточно низко, стало видно, что это вовсе не звезды, а боевые дисколеты ушедшей эпохи. И заполнили они весь луг своими композитными телами, и стали из них вылезать люди, и смеялись они, и радовались, и хлопали друг друга по плечам и спинам, и здоровались с теми, кто их как бы охранял, и столько было радостных возгласов, что слились они в сплошной непрерывный галдеж. И смотрели на это зрелище Джон и Джозеф, и были их лица радостны и светлы.

— А все-таки мы это сделали, — сказал Джозеф.

— Угу, — сказал Джон.

— Давай, я ребят построю, — предложил Джозеф. — Произнесешь речь, у тебя тогда отлично получилось, мне очень понравилось. Как там было… кто не со мной, тот сам по себе, а кто со мной, тот со мной до конца… Так, вроде?

— Что-то типа того, — рассеянно кивнул Джон. — Нет, спасибо, я больше не хочу демагогией заниматься.

— Почему? — удивился Джозеф.

— Демагогия — это спецсредство, — объяснил Джон. — Нельзя пользоваться им слишком часто. А то стану как Морис Байтер, разве это хорошо будет?

— Нехорошо, — согласился Джозеф. — Но ты не станешь как Морис Байтер. Потому что Байтер — дурак, а ты нет.

— Это временно, — сказал Джон. — Начну злоупотреблять демагогией — тоже поглупею. Да и не нужно сейчас никаких речей, особенно от меня. Командуешь-то ты, а я так, советами помогаю помаленьку.

— Фигасе помаленьку, — сказал Джозеф.

— Как умею, — сказал Джон и улыбнулся.

— Сегодня мы никаких мероприятий устраивать не будем, — решил Джозеф. — Только поле надо огородить. А то набежит из города любопытная детвора, попачкают технику… Это ж сколько возиться придется… Колючей проволоки заказывать… сколько метров-то…

— Проволоку заказывать не надо, — сказал Джон. — Техника здесь долго не простоит. Завтра-послезавтра тренировки, еще день-два на подготовку операции, и вперед, за боевой славой.

— Может, все-таки в центр доложим? — предложил Джозеф. — А то получается не полк, а вольница пиратская.

— А мы и есть пиратская вольница, — улыбнулся Джон. — С таким вооружением нам сам Сэйтен не указ. Сожжем, разбомбим и расстреляем!

— Я серьезно говорю, — сказал Джозеф.

— Все равно преждевременно, — заявил Джон. — Что Рейнблад подумает, когда узнает, чем мы тут занимаемся? Он подумает две мысли: как наложить лапу на наши трофеи и как сделать так, чтобы мы не посвергали немедленно всю власть в Барнард-Сити. Можно ему сколько угодно твердить, что мы никого свергать не собираемся, он не поверит. Вот когда он узнает, что мы эту армаду повернули не на любимых вождей, а на богомерзких эльфов, вот тогда он задумается. А до этого даже пытаться не стоит.

— Как знаешь, — пожал плечами Джозеф. — Пойду, взбодрю бойцов, а то расслабились тут без меня.

2

Всякая победа пахнет по-своему. В древности победы пахли разделочным цехом мясокомбината, либо, если активно применялось высокоэнергетическое оружие — кухней, на которой жарятся отбивные. Победа сэра Росса и сэра Бейлиса при Драй Крик пахла именно так — кухней. Победа сэра Слайти при Идене ничем особенным не пахла, потому что в той битве эльфов расстреливали издалека, а рукопашных боев почти не было. Нынешняя победа, пока еще не получившая общепринятого названия, пахла коноплей.