Война иными средствами

Во-вторых, Россия также может столкнуться с дестабилизирующими политическими последствиями устойчивого падения цен на нефть, а снижение цен на нефть приведет к снижению привязанных к нефтяным экспортных цен ОАО «Газпром» на газ. При цене на нефть ниже 40 долларов за баррель в августе 2015 года и с рублем на грани краха российские ожидания экономического роста выглядят беспочвенными[992]. Без энергетической «подпитки» чрезвычайно персонализированной российской политической системы Владимир Путин может обнаружить, что его влияние уменьшается, и это чревато политическими переменами. Другие страны региона воочию увидят, как рушится мнимое благополучие России и, возможно, ее внутренняя стабильность, а влияние Москвы на ближнее зарубежье существенно ослабнет.

Это может показаться крайне благоприятной перспективой для США и других западных стран, однако они должны учитывать то обстоятельство, что ослабленная Россия – вовсе не обязательно Россия, доставляющая меньше хлопот. Если коротко, политики, прогнозируя долгосрочное будущее американо-российских отношений, должны исходить из факта существования менее стабильной и более конфликтной России. Особенно если Путину наследуют националистические политические силы или если Путин станет еще агрессивнее; тогда Россия может попытаться гарантировать свое влияние на ближнее зарубежье более прямыми способами, как было в Грузии в 2008-м и на Украине в 2014 году.

Сланцевая революция в энергии также будет иметь преимущественно негативные последствия для производителей энергоресурсов из Персидского залива и отрицательно скажется на их влиянии на международную систему. Они менее уязвимы, чем Россия в краткосрочной перспективе, но монархии Персидского залива во главе с Саудовской Аравией также должны тревожиться из-за значительного и устойчивого снижения цен на энергоресурсы. Рост добычи в США неизбежно обернется сокращением импорта нефти из этого региона; впрочем, не стоит забывать, что поставки с Ближнего Востока уже некоторое время не занимают важного места в общей структуре нефтяного импорта Америки, а это означает, что геополитические амбиции США на Ближнем Востоке не пострадают вследствие североамериканской энергетической революции[993].

Эр-Рияд, скорее всего, продолжит свои попытки играть стабилизирующую роль на международных энергетических рынках, но сегодня Саудовская Аравия сталкивается с такими трудностями в снижении нефтедобычи, каких не испытывала в прошлом. Саудовская Аравия отреагировала на арабские восстания и на нестабильности в регионе повышением расходов на общественные нужды дома и экономической и силовой помощью своим соседям. Безубыточная цена на нефть, то есть при которой бюджет сбалансирован, для монархии составляла примерно 70 долларов за баррель в 2010 году, потом подскочила до 85 долларов за баррель и достигла 104 долларов в 2015 году[994]. Высокая рождаемость в предыдущие десятилетия означает, что чрезвычайно молодое население страны предъявляет высокие требование к образованию, здравоохранению, инфраструктуре, а самое главное – к наличию рабочих мест. Отсутствие значимых изменений, например, открытия обильных месторождений природного газа или диктуемых динамикой цен технологических улучшений, наряду с быстрыми темпами роста внутреннего спроса на энергоресурсы (для поддержки привычных темпов экономического развития) сулит Саудовской Аравии выход на собственный «пик экспорта» в 2020-х годах – страна начнет потреблять больше энергии, чем она будет экспортировать[995].

Эр-Рияду хорошо известны это демографическое давление и связанные с ним экономические проблемы, отсюда настойчивое стремление диверсифицировать свою экономику. Аналитики предупреждают, что долгосрочное бюджетное положение Саудовской Аравии не является стабильным и длительное падение цен на нефть окажется проверкой способности Эр-Рияда предоставлять государственные услуги (эта способность служит основой легитимности режима). Однако подобная проверка грозит затянуться на много лет, учитывая огромный «страховой полис» монархии, разновидность геоэкономического инструмента: речь о почти 740 миллиардах долларов валютных резервов[996]. Посему мир, где цены на нефть невысоки, вряд ли будет угрозой существованию Саудовской Аравии в ее нынешнем виде, однако возможен рост внутреннего напряжения – с непредсказуемым исходом. Кроме того, такой мир сделает Эр-Рияд потенциально менее готовым конкурировать столь же агрессивно, как ранее, за геоэкономическое влияние, особенно если саудовцы лишатся возможности выделять колоссальные (и ожидаемые) суммы на финансирование предпочтительных для себя режимов в Египте и в других странах региона.