Война Ириса и Розы. Расплата за преданность

Ижени подошла ближе и перешла на таинственный шепот.

– Просто… ты так не любишь принца. И не скажут ли, что я неверна королю, раз согласилась на эту должность? Но у меня не было причин отказаться… Королева не приглашала меня стать ее придворной дамой, из столицы уезжать мы не собираемся, а других причин я найти не смогла. Что теперь скажут при дворе? Что Кавелье идут против короля? Это может навредить отцу или тебе?

– А ты расскажи королеве парочку секретов, подчерпнутых на службе у жены принца, и она быстро тебя простит. А с ней и король.

– Как же я могу? Принцесса должна доверять мне.

– Тогда делай, что хочешь. В любом случае, мы не можем предугадать, как все повернется.

– Мне страшно.

– Ты ничего не сможешь изменить. Нужно было думать об этом прежде.

Остаток вечера прошел еще более тягостно, чем его начало. Ижени не могла дождаться, когда они сядут в свою карету и уже через минуту окажутся дома. Но торжество продолжалось до самого утра. Ижени никогда прежде не видела такого количества танцев и такого количества тостов за короля и принца, которые провозглашались в этом зале. Вино делало всех вокруг необычайно веселыми, что еще больше раздражало ее и вызывало желание покинуть бал. Несколько раз Мирея настойчивыми уговорами все-таки вытащила ее танцевать. Потом провозгласили новый тост в честь хозяина дома, и Ижени уже сама не помнила, как оказалась в очередной линейке танцующих в паре с графом. К концу вечера ей так хотелось спать и так ужасно кружилась голова, что она не сразу вспомнила о том, что расстроило ее несколько часов назад. А, когда вспомнила, то напрягла все оставшиеся силы, чтобы предпринять хоть что-нибудь.

Граф и графиня де Баккард прибыли в свой особняк только с рассветом, слуги забегали по дому, помогая им раздеваться и подавая воду для умывания. Оба были уставшие и полные тяжелых и мрачных размышлений. Это прежде всего подметила Авелин, поскольку Ижени не восхищалась красотой праздника и ничего не рассказывала, а Реджис молчал еще упорнее обычного и вовсе не смотрел на нее. Графиня прошла по коридору, неловко пошатываясь, но стараясь удержаться на ногах.

– Принеси бумагу, Авелин. И свечу в мою комнату. – попросила она.

– Не самое хорошее время для переписки. – рассудила девушка. – Быть может, Вам сначала отдохнуть?

– Не твое дело.

Ижени получила свою бумагу и села в гостиной, где Реджис приказал зажечь свет. Он спросил ее, кому она собирается писать.

– Напишу матушке о назначении. Вокруг было столько людей, не удалось поговорить наедине.

– Тогда отдай мне, я отправлю его завтра. Вернее, уже сегодня.

– Спасибо.

Дрожащей рукой Ижени взяла бумагу и написала несколько слов:

«Матушка, пишу Вам со срочными вестями…». Но вдруг на листок закапали ее слезы, и она смяла его и отбросила в сторону. Реджис почувствовал, как в его тяжелом сердце шевельнулась что-то вроде сострадания, которого он не звал.

– Ну и чего ты плачешь?

Он подошел ближе и поставил стул рядом с ней за столом.

– Все слишком сложно. – Ижени выговаривала слова сквозь слезы. – Я не знаю, как быть. При дворе меня ненавидят. Все время говорят обидные слова. Королева смотрит как на врага. Теперь еще это назначение. Рано или поздно, они все меня уничтожат, это точно.

– Любой может тебя обидеть, если ты позволяешь.

– Но как не позволять?

Реджис саркастически усмехнулся.

– Мне больше интересно, как ты умудрилась позволить. – сказал он. – Дочь Кавелье, самого изворотливого человека в свите короля и жена офицера тайной полиции. Теперь еще фрейлина жены принца Карлоса. Мне кажется, все должны бежать и прятаться куда подальше, вместо того, чтобы открывать рты.

Ижени перестала рыдать и удивленно посмотрела на него.

– Ты так думаешь?

– К сожалению, да. – со вздохом ответил Реджис.

Никакого письма они не отправили. Какое-то время просидели в тишине, слушая шаги прислуги на втором этаже. Ижени больше не могла ни о чем думать сегодня. Если бы не праздник, ей было бы легче сосредоточиться. Но сейчас в голову лезла лишь грусть и непонятные страхи. Она силой пыталась заставить свои мысли слушаться ее и придумать срочное решение для всех бед. Тем временем лицо ее перестало выражать признаки слез, а глаза начали устало смыкаться.

– Я помогу тебе дойди к себе. – сказал граф.

Ижени встала, покачнулась и села обратно. После чего Реджису пришлось не просто помочь ей дойти, а отнести в ее комнату.

– Нет, я вовсе не хочу спать. – возмущалась Ижени и потребовала отпустить ее.

Он нехотя послушался и осторожно усадил ее в кресло. Несмотря на все протесты Ижени устало опускала голову и потирала глаза.

– Позову Авелин. – сказал он, все еще склоняясь над ней.

– Пожалуйста, останься. Ты нужен мне.

Она так сильно сжала пальцами рубашку на его груди, что он не посмел пошевелиться и опустился на колено перед ее креслом.

– Тебе нужно отдохнуть. Уже пять часов.

– Слишком тяжело. – выпалила Ижени. – Слишком много тайн. Много секретов. Ты тоже что-то скрываешь. Скажи честно. Ты не любишь меня? Совсем.

– Прошу, не сейчас…