Война, какой я ее знал

В дверях нас встретил облаченный в красные одежды, украшенный дорогими вышивками стихарь и четырехугольный красный головной убор епископ Марокко. Он проводил нас внутрь собора, где мы увидели два гроба: справа американский – под охраной шести наших солдат, покрытый флагом США, а слева французский – под французским флагом и с соответствующим караулом.

По окончании мессы мы вместе со священниками вышли на улицу и расселись по машинам. Нелепым и неподобающим показался мне тот факт, что когда мы входили в собор и когда после выходили из него, между нами и собравшимся народом стояла вооруженная саблями спешенная мусульманская конная стража.

Подождав с час в резиденции, чтобы дать людям возможность дойти до кладбища, мы тоже отправились туда. Возле входа с одной стороны в парадном строю стоял батальон американской пехоты, с другой – батальон французской африканской пехоты. Перед ним разместилась группа представителей Французского легиона – организации-двойника Американского легиона{20}. Мы шли по кладбищу пешком примерно три четверти километра, пока не остановились между двух флагштоков – того, на котором был американский флаг, справа, и того, на котором развевался французский – слева.

Генерал Ногэ и я возложили огромный венок на плиту с памятной надписью в честь геройски погибших солдат. Представители Французского легиона возложили большой красный венок рядом с нашим. Когда эта часть церемонии завершилась, французский [24] оркестр заиграл зорю. В то время как она звучала, трехцветное знамя приспустили до середины флагштока, а когда музыканты заиграли «Марсельезу», оно вновь взлетело вверх. Наш оркестр протрубил зорю, и наше знамя США было приспущено, потом, когда зазвучал «Звездно-полосатый флаг», оно вновь взлетело к верхушке мачты.

Затем мы посетили могилы американских солдат и, остановившись в центре захоронения, отдали честь павшим. После чего также салютовали над могилами французских солдат. Все это время за нами следовала огромная толпа людей – несколько тысяч человек, как я думаю.

Каждая могила была обозначена крестом, и в том случае, когда под ним лежали останки американского солдата, на кресте имелся идентификационный жетон. Впоследствии там напишут имена погибших. Затем мы вернулись к воротам, сели в наши машины и уехали. Вся церемония была очень торжественной. Когда я заметил генералу Ногэ, что, смешавшись, пролитая кровь французских и американских солдат сделалась священной кровью, он, как мне показалось, был глубоко тронут.

Обед с генералом Ногэ в Рабате

ШТАБ ЗАПАДНОЙ ОПЕРАТИВНОЙ ГРУППЫ ВОЙСК

8 декабря 1942 г.

Генерал Ногэ пригласил меня, генерала Кейза, а также восемь других офицеров отобедать у него дома и встретиться с его превосходительством мсье Буассоном, губернатором Дакара. Поскольку генерал ВВС Фитцджералд также получил приглашение, он подбросил нас туда на своем самолете.

Принимали нас с обычными почестями. Помимо нас, мсье Буассона и французских генералов, присутствовали также люди султана – великий визирь и глава дипломатической службы. Главой дипкорпуса оказался тот самый человек, которого я поначалу принял за великого визиря. В действительности же великим визирем являлся тот, который стоял справа от султана во главе двенадцати «апостолов» – весьма приятный и рассудительный пожилой господин девяноста двух лет, владеющий французским приблизительно так же, как я.

Вначале, когда мы только прибыли, получилось так, что на него как-то никто не обращал внимания, тогда я подошел и заговорил с ним. Во время обеда он сидел слева от мадам Ногэ, а я – справа от нее. Снова вышло так, что никто с ним не разговаривал. При входе и выходе в столовую мне полагалось идти впереди него, но я постарался этого избежать, что произвело очень хорошее впечатление на старика. [25]