Война, какой я ее знал

Паша Маракеша в течение длительного времени настаивал на том, чтобы я нанес ему визит, и вот во второй половине дня I февраля мы с генералом Уилбером, полковниками Гэем, Уильямсом, Дэвисом{34} и капитаном Джексоном{35} полетели в Маракеш. На летном поле нас встретили один французский генерал и паша с батальоном пехоты. Мы первым делом позвонили командующему французским сектором генералу Мартену, а затем отправились во дворец.

Отделенная от остального города каменной стеной, резиденция паши занимала два городских квартала. Чтобы попасть туда, приходилось пробираться узкими улочками, где не всегда могла проехать машина. За узкими воротами находился прекрасный сад с мраморным фонтаном, который охраняли два мраморных же льва.

В распоряжении паши имелись три гостевых домика, каждый из которых, по моим оценкам, стоил не менее миллиона долларов. В том из них, что был отведен нам с генералом Уилбером, на первом этаже располагался кабинет самого паши и музей, где имелись самые различные экспонаты, начиная от коллекции древнеримских монет и кончая самыми последними образцами стрелкового оружия. Особо надлежит отметить коллекцию мечей, в одном из которых я безошибочно узнал оружие крестоносца. Я знал, что нельзя выражать восхищение каким-либо предметом, ибо, поступи я таким образом, хозяин немедленно подарил бы мне его. Сейчас [37] же могу сказать: многие мечи были очень хороши, как и полное рыцарское кольчужное облачение. Мне прежде не приходилось видеть, чтобы подобное снаряжение находилось в столь превосходном состоянии. Причиной тому, как можно предположить, сухой климат, благодаря которому металл очень долго не ржавеет. Видел я там и очень тяжелую позлащенную кирасу, наверное, начала XV века. Также в музее находился и фарфоровый китайский сервиз, подаренный паше президентом Франции.

На следующем этаже находилась довольно просторная (десять на десять метров), украшенная резными деревянными панелями комната, служившая баром. Однако всевозможные напитки, хранившиеся там, как показалось мне, никто никогда не пил.

Мои апартаменты располагались еще одним этажом выше и состояли из спальни, гардеробной и оборудованной по последнему слову техники ванной. Белые стены высотой не менее трех метров заканчивались лепниной под потолком. Еще в моем распоряжении была гостиная с огромным диваном и причудливо украшенным потолком. Лепнина на стенах, начинавшаяся на высоте человеческого роста, казалась сотканным кружевом. Как сказал мне паша, мастерам понадобился год, чтобы закончить отделку, и, как мне подумалось, он не преувеличивал. Нижняя часть стены была выложена мозаикой из белых, красных и желтых изразцов.

В конце холла, в который выходила дверь моих апартаментов, стоял вооруженный кинжалом араб, которого паша аттестовал как раба. Этот симпатичный парень всячески демонстрировал свое желание угодить мне.

Дом, где размещались другие офицеры, был почти такой же, как и тот, где жил я, однако несколько более тесный, так как предназначался для четырех гостей. На застланных бархатом кроватях лежали настоящие стеганые одеяла. А при каждой спальне имелась отдельная, оборудованная в соответствии со всеми современными требованиями ванная.

После того как, в соответствии с правилами, мы немного передохнули, помылись, потратив на это немногим более получаса, нас отвели в третий дом, где угостили чаем. Затем кади{36} – сын паши – устроил нам небольшую экскурсию по владениям отца – городу и ближайшим его окрестностям.

Я видел несколько очень больших бетонных резервуаров для воды, – на мой взгляд, двести на двести метров или чуть меньше, глубиной не менее трех метров. Как сообщил мне наш гид, в таком вот резервуаре как-то даже утонул один султан. Хотя, как сказал все тот же кади, сам он уверен, что султана просто убили. Он также [38] показал судно, на котором, по его мнению, как раз и произошла трагедия. Это был довольно крупный, длиной метров десять, построенный примерно в 1880 г. почти полуразрушенный теперь баркас с паровым двигателем, с бортами, некогда крашенными в желтый и зеленый цвет с золотым орнаментом.