Война Катрин

В семь часов утра вихрем помчалась вверх по лестнице и стала стучать в дверь квартиры Пингвина и Чайки, пока не появился взлохмаченный Пингвин в серой пижаме, с трудом разлепивший глаза. Я попросила об особом разговоре за чашкой кофе. Чайка пришла в халате, удивленная и нахмуренная. Перед нами она всегда безупречно выглядела, а тут я застала ее в неглиже. Сдвинув брови, она сердито сказала:

– Чего-чего, а нахальства тебе не занимать!

Она готова была и дальше мне выговаривать, но ей слишком хотелось узнать причину моего столь раннего вторжения и очень хотелось кофе. Так что она взялась за кофейник и пригласила меня в крошечную кухню, где они только завтракали. И вот, когда мы все втроем уселись, я, набравшись мужества, застрочила, чтобы не дать им возможности высказаться, пока я не договорю.

– Я решила уехать. Поеду в Рьом к тому самому фотографу Этьену. Я люблю его, он любит меня, и мы теперь будем вместе. Еще я хочу повидать всех, у кого жила в последние годы, и отдать им фотографии, которые им принадлежат. Маленькая Алиса меня ждет. Когда я с этим покончу, думаю, смогу фотографировать по-новому, не ставя заслонки между собой и миром. Этьен мне поможет. Может быть, мы уедем с ним в Америку, когда у нас появятся деньги на дорогу, но мы и еще куда-нибудь съездим с фотоаппаратами. Я люблю вас как родных. Но уезжаю именно потому, что вы научили меня быть свободной. Я знаю, что сваливаю на вас всю работу, что я нужна детям. Все знаю. Но знаю и другое: через несколько лет я подарю им изображения, которые ждут меня, которые только я могу вызвать к жизни. Подарю им свои фотографии. Это лучшее, что я могу дать. Вы мне открыли, что фотография, живопись, скульптура, все виды искусства нужны, чтобы жить. Когда чье-то творение открывает нам мир по-новому, когда художник учит нас иначе смотреть на жизнь, мы становимся сильнее, разумнее, ближе к самим себе и другим людям. Я не стану учительницей, мне необходимо увидеть мир, я хочу путешествовать, ездить, знакомиться с разными странами, с разными людьми. Я охотник за образами, в них моя жизнь. Я хочу уехать завтра, а потом когда-нибудь к вам вернусь. Буду часто возвращаться. Дом в Севре – мой порт приписки. Вы знаете не хуже меня, что моряки всегда мечтают вернуться на свой кусочек земли, хотя не могут долго обходиться без моря.

На следующее утро, когда ворота за мной закрылись, дети в парке под руководством Землеройки пели: «Я чудо-мастер, склею все части». Я обернулась, помахала им рукой. И, заворачивая за угол, напевала про себя: «Залечу все трещины, отведу беду, новым все разбитое сделать я могу».

Послесловие

Чайка, Пингвин существовали на самом деле. В севрском Доме детей, на улица Круа-Боссе, они были пионерами новой педагогики, которая остается революционной до сих пор. Многие учителя и руководители студий (как Землеройка или Кенгуру, по-настоящему его звали Марсель Марсо, и он стал знаменитым мимом с белым лицом и в белых брюках) приняли участие в этом опыте. Моя мама была в числе тех детей, которых спасла подпольная организация ОЗЕ. Настоящее мамино имя Тамо Коэн, но она прожила всю войну под именем Франс Колен. Она была увлечена фотографией, она исколесила всю Францию, переезжая с места на место, и в конце войны вернулась в Севр.

Эта история основана на реальных событиях, ее герои – реальные люди, и мне хотелось воздать им должное. Чайка была награждена медалью Праведников мира много лет спустя после войны. Моя мама всей душой полюбила искусство и никогда не теряла вкуса к жизни, который не изменяет ей и теперь.

При написании книги я опиралась на воспоминания мамы и замечательный сайт одного из «ветеранов» Севра Робера Леопольда, собравшего множество интереснейших документов, но все-таки моя история – это вымысел.

Горячо благодарю Патрика Жака, фотографа-поэта, который многое рассказал мне о фотографии и научил глубже понимать искусство светописи.

Я вольно обращалась с фактами, и, надеюсь, мне это простится. Я придумала своих персонажей, придумала, куда они едут и где живут, рассказ вел меня, увлекали слова. «Война Катрин» – это прежде всего роман, выдуманная история, которая вплетается в большую Историю, напоминая, что во времена, когда воют волки, призывая смерть, есть люди, мужчины и женщины, которые остаются верны человечности.