Война Хонор

— Марица, прошу вас, — сказал Яначек, с трудом сохраняя терпение. — Ситуация слишком сложна, чтобы мы могли позволить себе ходить вокруг да около. Ноту вы читали. И, как вы только что напомнили, сами работали министром иностранных дел. Исходя из этого, как бы вы оценили эту ноту?

Графиня нахмурилась, досадуя на веские доводы Яначека, но потом медленно покачала головой.

— На мой взгляд, — призналась она, — Причарт выступила с этой нотой только потому, что надеется оправдать в глазах общественности — и в самой Республике, и, вероятно, в межзвездном сообществе — своё решение отказаться от дальнейших переговоров. Язык послания куда более суров и бескомпромиссен, чем всё, что она говорила ранее, — продолжила графиня, пребывая в счастливом неведении относительно языка предыдущей ноты президента Республики, — а беспрецедентно резкое заявление о сохранении Республикой полного суверенитета над всеми «оккупированными системами», очевидно, распространяется и на Звезду Тревора. В таком случае они в своих новых требованиях зашли гораздо дальше, чем раньше, ибо до сих пор выражали готовность смириться с потерей Сан-Мартина. Ну а то, что она сочла необходимым сопроводить свое заявление множеством голословных обвинений в наш адрес — будто бы это мы всячески тормозили переговоры, — явно указывает на её стремление убедить собственных избирателей в вынужденном характере занятой ею твердой позиции. В том, что наша неуступчивость не оставила им выбора.

Она бросила на Декруа очередной испепеляющий взгляд, но от напрашивавшихся слов «я вас предупреждала» удержалась.

— Вы это хотели услышать? — резко спросила она у Яначека.

— Хотеть не хотел, но это не значит, что не ожидал. Ну а вопрос свой я задал потому, что согласен с Элен: решение прервать переговоры практически равноценно возобновлению боевых действий. Иными словами, если они не собираются больше разговаривать, значит, собираются стрелять. Это разумный вывод?

— Я бы воздержалась от употребления слова «разумный», когда речь идет о человеческих жертвах, — хмуро поправила графиня.

— Не спорю. Тем не менее вы уходите от вопроса. Как известно, с юридической точки зрения война продолжается, поэтому Причарт не придется официально её объявлять. Все, что ей потребуется, это в качестве верховного командующего отдать приказ о возобновлении боевых операций. Согласны вы с тем, что намерения её именно таковы?

— Я не… — Графиня осеклась и вздохнула. — Хорошо, Эдвард. Мне не нравятся ваши выводы, но — да. Боюсь, я должна согласиться, что решение прекратить переговоры действительно может в практическом плане означать именно это.

— Стало быть, в видении перспектив мы сходимся, — подытожил Яначек. — Не скажу, что меня это радует: лучше бы для такого согласия вообще не возникало почвы. Но поскольку мы сошлись в одном, хочу заметить следующее: если они решили возобновить военные действия, на нас лежит ответственность за то, чтобы эти действия не увенчались успехом. — Он дождался кивка графини. — Так вот, сделать это можно только… лишив их возможности напасть на нас.

— Это как, с помощью черной магии? — скептически спросила графиня.

— Не с помощью магии, — возразил Яначек. — С помощью Флота её величества.

— Это в каком смысле? — спросил Высокий Хребет, подавшись вперед и вперив в Первого Лорда взгляд прищуренных глаз.

— Правильно, Мишель, именно в этом смысле, — невозмутимо ответил Яначек. — Я и раньше говорил, и сейчас повторю: если они собираются на нас напасть, то лучший выход для нас — опередить их. Если данные разведки верны, большая часть их флота по-прежнему сосредоточена в системе Хевена, и если мы быстро и решительно нанесем превентивный удар соединенными силами наших СД(п) и НЛАКов, их новоприобретенные возможности сведутся пусть не к нулю, но к минимуму. И тогда, хотят они того или нет, им не останется ничего другого, кроме как вернуться за стол переговоров.

Графиня уставилась на него в ужасе — этого он ожидал. Декруа, как и Стефан Юнг, впала в задумчивость. Лицо МакИнтоша не выражало абсолютно ничего. Яначек видел, что его предложение вызвало испуг, но он ожидал именно такой реакции, а потому просто сидел и ждал, сохраняя вид уверенный и рассудительный.

— В сущности, вы рекомендуете нам, — медленно произнес премьер-министр, — самим прервать переговоры и первыми напасть на систему Хевена?