Война кланов. Охотник 1

В сенях для меня находится дырявый свитер, старый плащ и стоптанные кирзачи. Пока я облачаюсь в эти «хипстерские» вещи, Вячеслав накидывает дутую куртку, кроссовки, пальцы втискивает в обрезанные перчатки – этакий фирмач на моем убогом фоне. Принц и нищий, но выбирать не приходится.

– Скажешь в общаге, что срочно вызвали домой на картошку, вот с поля и заскочил за вещами, – гогочет Вячеслав, когда ловит мой хмурый взгляд.

– Тебе лишь бы поугорать, может, тронемся уже? Кстати, где транспортное средство?

– Сейчас открывай ворота, и аккуратнее с веревкой, как вывезу – свяжешь точно также, как ночью! – приказывает Вячеслав.

Я снимаю веревку с мешочками с загнутых гвоздей и открываю ворота. Те жалуются скрипом металла по дереву, но упавшая створка держится, как и товарка – прочно и надежно.

Из сарая, рядом с поваленным сенником, Вячеслав выводит на улицу древний мотоцикл «Урал». Модель-то старая, но в таком отличном состоянии, что не стыдно поставить рядом с хромированным «Харлеем». Видно, что над мотоциклом поработала опытная рука. Перебранный, с кучей замененных деталей и более мощным движком, разрисованный темно-коричневой краской, то тут, то там пластиковые вставки, подходящие по смыслу к общей стилистике.

Особенно выделяется руль – в виде оскаленной медвежьей головы, страшной и почти живой. Из разверзнутой пасти выглядывает фара. Коричневый пластик идет в разные стороны, заменяя разводы шерсти, в нем искусно прячется руль. Передняя вилка в форме лап держит вынесенное вперед колесо, заканчиваясь подобием блестящих когтей. Задние «лапы» словно отталкиваются от дороги.

Хромированные детали блестят, сверкают на солнце, кажется, что зверю оскорбительно долго находиться на одном месте. На таком можно рвануть куда угодно, не опасаясь, что отвалятся «лишние» детали и придется куковать в чистом поле.

На таком можно ехать в Шую!

– Что, нравится игрушка? – Вячеслав хлопает рукой по увеличенному бензобаку. – Мы с Федорузой переделали под себя. Так, хобби, а приятно, когда на тебя заглядываются по дороге. Вот если бы ты промазал, и въехал в дровяник, то Федя начал бы кататься на тебе. И не отпустил бы, пока не проехал пару тысяч без дозаправки.

– А вы специально в таком стиле сделали? Как бегущего медведя? Чтобы перевертней поддразнить? – интересуюсь я, переводя тему и восхищенно рассматривая мотоцикл.

– Догадливы-ы-ый, – протягивает Вячеслав, пока залезает в седло. – Давай прыгай и поехали.

Я водружаю на чернокожее сиденье свою пятую точку, приходится потесниться из-за могучей спины Вячеслава. Водитель легко дергает педаль и мотоцикл отзывается довольным урчанием. Пока водитель устраивается на сидении, мотор ровно и тягуче набирает обороты. "Зверь" мелко трясется, предвкушая скорую гонку.

   В окне желтого соседского дома и вправду мелькает чья-то рука, шевелятся занавески-паутинки.

– Пассия Федина, сохнет по нему, а он все никак не решится. Держи! – Вячеслав протягивает шлем, более похожий на немецкую каску времен Великой Отечественной войны. – Надевай! А то нам ещё с гаишниками проблем не хватало. Они и так за каждую мелочь цепляют.

Вячеслав поддает газа, и мотоцикл легко срывается с места. «Медведь» выруливает на дорогу, и, наращивая скорость, летит навстречу свежему воздуху.

Ветер свистит в ушах, напевая песню свободы, протяжно подвывает на поворотах, меняет тональность на спусках и подъемах. По обеим сторонам проносятся налитые багрянцем березы, желтеющие травы. Кусты вербы и сирени роняют листву в сливные овраги.

Мы обгоняем машины, я вижу вскинутые брови людей, оглядывающих причудливый мотоцикл. Вячеслав едет аккуратно, но быстро. То и дело прыгаем на «встречку», для обхода машин. Мотор утробно ревет, словно грозно рычит на четырехколесных тихоходов. Я испытываю неясное облегчение по мере приближения к Шуе.

Впереди возникает черный джип "Чероки", хромированные дуги «кенгурятников» и порогов дразнят солнечными зайчиками. Чем-то угрожающим веет от машины. Возникает тоскливо-щемящее чувство, как в тот момент, когда я заглядывал в дуло пистолета.

Вячеслав пару раз пытается обойти лоснящегося «бегемота», но водитель, невидимый за тонированными стеклами, поддает газу. Мотоциклист тихо матерится сквозь сжатые зубы.

Так продолжается до тех пор, пока нервы Вячеслава не сдают и пока он резко не выворачивает руль влево. Рычит мотор. Мы рвем на обгон. Джип фырчит в унисон и моргает пару раз левым сигналом поворота. Мотается влево и едва не цепляет переднее колесо, за вытянутые медвежьи лапы.

– Да он издевается! – рявкает Вячеслав, когда пристраивается обратно за джипом глотать выхлопные газы.

– Пацаны, а покатайте на мотоцикле! – высовывается из заднего окна размалеванная девица.

– Пусть тебя олень катает, который за рулем сидит! – орет в ответ Вячеслав.

Зря, ой зря.

   У джипа загораются стоп-огни, мощная машина затормаживает, оставляя следы на асфальте. Мы едва не въезжаем в лакированный багажник и с большим трудом останавливаемся. Вячеслав ещё раз тихо матюкается, когда машина выпускает на свободу одинаковые фигуры угрюмых пассажиров.