Война князей. Властелин Огня

– Не оторвет, – задумчиво произнесла Кая. – И потомство будет хорошее. Двадцать или тридцать яиц.

Девушка взглянула вверх.

– Конечно, если погода наладится и эта иступляющая сушь пройдет.

– Говорят, что Аш проснулся, – шепотом произнес темный эльф. – Гибельная гора извергла новую порцию пепла.

– От пепла была бы не жара, а холод, – покачала головой темная эльфийка. – Пепел загораживает солнце и не дает лучам прогревать землю.

– Возможно, это все происки светлых. – Кел поправил перевязь с мечом. – Наслали жару высушить наши леса. А потом поджечь.

– Разве наши инисы не тем же самым занимаются? – Кая отвернулась от пауков и еще раз посмотрела в небо.

– Отец рассказывает, что в клане вампиров какой-то переполох. Первые потери за последние семь декад.

Самец окончательно осмелел, барабанная дробь усилилась. Самка повернулась задом, начала забираться в логово. Ее кавалер, слегка подталкивая свою даму, следовал за ней.

– Твой отец зря надеется на Лордов и Аша. – Девушка потянулась, и Кел с трудом сглотнул. Красивая грудь Каи с торчащими сосками четко выступила под тонкой шелковой туникой.

«Прямо как у ездовых пауков, – подумал парень. – Сейчас она ждет, что я начну «барабанить».

– Почему зря? Аш уже несколько столетий поддерживает нас в войне против светлых. – Кел отвел глаза от погонщицы. – За это время мы смогли…

– Что мы смогли?! – зло усмехнулась девушка. – Спрятаться за Туманной рекой? Построить столицу? Один-единственный город… Кел, раскрой глаза! Пустыня наступает на нас из года в год, народ дроу вымирает, даже пауков – и тех становится меньше!

– Нельзя так говорить! – помотал головой парень. – Аш и Лорды – это наша единственная надежда. Они дали нам инисов, они защищают нас от светлых своей магией. Скоро земли княжеств склонят головы перед Владыкой. Мы получим новые земли, рабов…. Вот увидишь, не пройдет и пяти лет, как Эль-Нурген падет.

– Ты просто глупец! – Кая топнула ногой. – Мальчишка.

– Так уж и мальчишка… У меня десять скальпов светлых! Малый круг вождей разрешил мне сделать татуировку кланового воина.

Парень задрал рукав белой шелковой рубашки и продемонстрировал скрещенные мечи на правом предплечье.

– И твой круг вождей глупцы. – Кая отвернулась и пошла прочь. – Так и передай своему отцу. Они ведут наш народ в пропасть!

Кел растерянно развел руками:

– А как же танцы вечером? В честь первой кладки?!

– Танцуй с мечами. – Девушка прощально помахала рукой. – Это твое!

Глава 8

Следующие два дня я отсыпался в номере гостиницы и приходил в себя. Сквозь сон слышал дневной шум средневекового города, доносящийся через приоткрытое окно, шаги и голоса постояльцев в коридоре, по вечерам крики подвыпивших прохожих и звон посуды с первого этажа, где расположен трактир. Олаф постоянно находился рядом, не оставляя меня ни на минуту. По крайней мере, стоило мне только сонно приоткрыть глаза, как он тут как тут. Подсовывал питье или еду, иногда помогал встать с постели и добрести до туалетной комнаты. Так здесь гордо именовали узкую каморку с крошечным оконцем на улицу, где стоял «мойдодыр», высокий горшок и что-то типа глубокой медной лохани, в которую слуги за отдельную плату могли натаскать для постояльца горячей воды. Слабость в теле была такая, словно я после тяжелой болезни, но боли в мышцах, как ни странно, я не ощущал. Мой амулет с чужой личиной разрядился той же ночью – похоже, всю его магию сожрал на радостях ненасытный Ас-Урум, и теперь этот магический гаджет нуждался в зарядке. Зато эльфийский работал как ни в чем не бывало, – то ли магии дроу и эльфов родственны, то ли мой меч очень привередлив в «еде». Короче, рассудив, что хуже не будет, я спал в обнимку с Ас-Урумом и одновременно проходил курс лечения во сне.

На третий день проснулся рано утром и отчетливо понял: все, я восстановился. Чувствовал себя бодро и зверски хотел жрать, о чем и заявил Олафу. Тот новость о моем хорошем самочувствии воспринял внешне спокойно, но я-то заметил, как он, отвернувшись к двери, осенил себя знаком Единого. Видно, не верил горбун до конца, что я так быстро приду в себя. Да я и сам, если уж честно, не верил. Думал, неделю точно проваляюсь.