Война короля Карла I. Великий мятеж: переход от монархии к республике. 1641–1647

Шотландцы говорили чистую правду, когда заявляли, что приезд короля стал для них неожиданностью. Их переговоры с Монтреем зашли в тупик, и Карл, покидая Оксфорд, сам не знал, что намеревается делать. 26 апреля 1646 г. он сказал своему Совету – это заседание стало последним, – что, вероятно, поедет в Лондон. Он отправился в путь, взяв с собой только двух сопровождающих – капеллана Майкла Хадсона и одного из своих камердинеров, Джона Эшбернема, толкового человека, хорошо знавшего страну. Поздно вечером король велел коротко остричь себе волосы, прицепить фальшивую бороду и переодеть его в неприметное платье. Позднее поэт-кавалер Джон Кливленд нашел для этого унизительного перевоплощения поразительный образ:

О, проклятая стенография судьбы!
Наш царственный орел обернулся летучей мышью.

27 апреля в 3 часа утра губернатор Оксфорда, сэр Томас Глемхэм, открыл восточные ворота и выпустил Хадсона и Эшбернема из осажденного города. «Прощай, Гарри!» – сказал он слуге, который уважительно следовал за ними на некотором расстоянии с багажом, притороченным к седлу.

Сначала маленький отряд двигался в сторону Лондона. Он миновал вражеские аванпосты, не вызвав подозрений. Король тщетно надеялся увидеть какой-нибудь знак из столицы и, задержавшись на гребне, тянущемся от Хэрроу до Хиллингдона, напрасно смотрел в сторону Вестминстера. Потом передумал и направился через Сент-Олбанс в Маркет-Харборо, где надеялся получить от Монтрея сообщение, что шотландцы смягчили свои требования. Не обнаружив в Маркет-Харборо никаких известий, Карл осторожно двинулся в сторону Стемфорда. Потом, отправив Майкла Хадсона искать Монтрея, они с Эшбернемом повернули на восток, следуя третьему, самому безумному плану короля, предполагавшему, что он сядет на корабль в Кингс-Линн. К тому времени о его бегстве стало известно всем, и из опасений быть узнанным он передвигался только ночью. Четыре дня они с Эшбернемом пробыли в норфолкской деревушке Даунхэм. Остановившись в «Сван Инне» в ожидании вестей от Хадсона, они попросили, чтобы в их комнате развели огонь, и, к большому удивлению хозяина, стали жечь какие-то бумаги. Цирюльник, которого позвали, чтобы он привел их в порядок, заметил, что они пытались ножами обрезать себе волосы. К счастью, Хадсон вернулся, и они поспешно уехали, пока никто не успел начать задавать вопросы.

По словам Хадсона, Монтрей не смог добиться от шотландцев никаких письменных обещаний, но устно они предложили условия немного мягче, чем раньше. Они сказали, что примут короля с гарантией его безопасности и чести, не станут требовать от него того, что противоречит его совести, и разрешат оставить при себе Хадсона и Эшбернема. Получив эти уверения, Карл поехал в Ньюарк. У него не было выбора, поскольку его повсюду разыскивали и он никак не смог бы ускользнуть морем.

Они ехали ночью окольными путями и остановились только в Литтл-Биддинге, чтобы немного отдохнуть, но не посмели надолго задержаться в этом островке англиканского мира. Ночь провели в пивной в Копингфорде, где делили домашний очаг с хозяином, его женой и детьми. 5 мая в 6 утра добрались до Сарасен-Хеда в Саутвелле, где остановился Монтрей. Он вышел их встречать, но они разминулись. До его возвращения король лег в его постель и уснул.

Свои последние договоренности насчет короля Монтрей заключил с престарелым графом Данфермлином, не имевшим большого веса среди своих товарищей-ковенантеров. Но главным уполномоченным, с которым король встретился в Саутвелле, был граф Лотиан. Этот молодой человек вырос при дворе, где его отец долгое время являлся видной фигурой. Он знал мир, любил искусство и в 1643 г. был отправлен ковенантерами послом во Францию, но по возвращении был арестован в Оксфорде, чего так никогда и не простил. Граф приветствовал своего государя учтиво, но жестко, так, чтобы король обязательно почувствовал под мягкой перчаткой вежливости железную карающую руку. Ковенантеры сразу поняли, что им следует делать: во-первых, увезти свой «трофей», сделав его недосягаемым для англичан, затем заставить его отречься от Монтроза, принять Ковенант и дать свое монаршье разрешение на урегулирование религиозных вопросов в обеих странах в том виде, которого они желали. Король, утверждали они, «никогда не приехал бы к нам, если бы не был готов удовлетворить наши справедливые требования». Они отказались от любого письменного соглашения с Монтреем и тут же начали наседать на короля с вопросами о его религии. Надеясь смягчить их, Карл приказал губернатору Ньюарка сдаться безотлагательно, и к вечеру 6 мая условия сдачи были подписаны. Спустя три дня шотландцы, забрав с собой короля, двинулись в сторону Ньюкасла. По ходу марша один из их священников прочитал ему текст из второй книги Самуила:

«И отвечали мужи Израиля мужам Иуды, и сказали: „У нас есть десять частей в царе, и у нас также больше прав на Давида, чем у вас; почему же тогда вы презирали нас, что не послушали нашего совета при возвращении нашего царя? “»