Война, которая покончила с миром. Кто и почему развязал Первую мировую

Как только Германия достигла бы того уровня могущества, при котором ее флот мог бы создать угрозу будущему Великобритании как великой державы, то англичане наверняка поняли бы, что у них нет иной альтернативы, кроме поиска прочного взаимопонимания с Германией, – а то и присоединились бы к Тройственному союзу. Исходя из этих соображений, Тирпиц и Бюлов прохладно отнеслись к перспективе союза, который Чемберлен предлагал Германии в конце 1890-х гг. Было еще слишком рано. После Великой войны Тирпиц пытался доказать, что его страна не была виновна в ее начале. Он писал: «Принимая во внимание образ мыслей, который был характерен для англичан в то время, я не поддавался влиянию тех благодушных фантазий, в которые Джозеф Чемберлен, возможно, верил сам и которыми он совершенно точно заразил некоторых немцев. Договор, заключенный на основе стремления Британии к мировому владычеству, ни при каких обстоятельствах не мог бы соответствовать германским интересам. Для обеспечения последних требовалось равноправное соглашение»[259].

После своего возвращения в Берлин в 1897 г. Тирпиц буквально за несколько недель подготовил проект нового плана развития флота. В этом проекте главная роль принадлежала крупным боевым кораблям, которые были бы способны к эскадренному бою, – броненосцам и тяжелым крейсерам. В последующие семь лет предстояло построить одиннадцать новых эскадренных броненосцев, а в долгосрочной перспективе германский флот должен был усилиться до шестидесяти крупных кораблей.

Существенно было и то, что предложенный проект не только определял численность военно-морских сил, но еще и предусматривал замену целых классов кораблей по мере их устаревания – причем порядок таких замен тоже был предусмотрен заранее. Все это позволило создать то, что Тирпиц называл «железным бюджетом». Он обещал кайзеру устранить «раздражающее влияние рейхстага на намерения вашего величества в отношении развития флота»[260]. В своих мемуарах Тирпиц утверждал, что при обсуждении этого и последующих «флотских» законов рейхстаг «лишился возможности отказать [нам] в средствах на новые корабли, цена и размеры которых все увеличивались, – ведь в случае такого отказа он неминуемо навлек бы на себя упрек в том, что из-за него мы вынуждены строить заведомо второсортные боевые единицы»[261].

Первый «морской» законопроект Тирпица был исключительно дерзкой авантюрой, поскольку, хотя кайзер и фон Бюлов были всецело на его стороне, он не мог бы заранее сказать того же о депутатах рейхстага. Выяснилось, однако, что адмирал был мастером в искусстве лоббирования и связей с общественностью. Одним из первых его шагов в качестве морского министра стало учреж дение «Отдела по работе с новостями и парламентскими вопросами» – этот отдел стал эффективным инструментом для мобилизации общественного мнения. Во время подготовки законопроекта и в течение всех последующих лет министерство породило настоящий поток меморандумов, заявлений, книг, фотографий и фильмов. Организовывались особые мероприятия – например, в 1900 г. по Рейну проследовала сотня торпедных катеров, а церемонии спуска на воду новых боевых кораблей становились все более зрелищными. Перед голосованием в марте 1898 г. представители морского министерства объехали всю Германию и всюду общались с важными для формирования общественного мнения фигурами – будь то крупные коммерсанты или университетские профессора. Министерство организовало 173 лекции, напечатало 140 тыс. брошюр и всюду распространяло классические работы Мэхэна о морской мощи. Журналистов приглашали на экскурсии по боевым кораблям, но особое внимание уделялось пропаганде в школах. Общественные организации – такие, как Колониальная лига с ее 20 тыс. членов или Пангерманская лига, – по просьбе правительства с энтузиазмом помогали общему делу, распределив по своим каналам тысячи брошюр[262]. Все это было не просто попытками манипулировать общественным мнением сверху – сама идея постройки сильного военного флота затронула чувствительные струны в душах германских националистов, к какому бы классу они ни относились. Возможно, в наибольшей степени она была привлекательна для растущего в численности среднего класса, представители которого рассматривали службу в ВМС как более предпочтительный, по сравнению с армией, вариант карьеры для своих детей. Хотя Морская лига и была основана в 1898 г. группой влиятельных промышленников, к 1914 г. в ней состояло уже свыше миллиона членов.