Война, которая покончила с миром. Кто и почему развязал Первую мировую

Этот наследник Нельсона родился в 1841 г. на Цейлоне, где его отец сначала служил в чине армейского капитана, а потом безуспешно пытался выращивать чай. По словам самого Фишера, его родители, которых он едва знал, были очень хороши собой: «Почему я такой урод – вот настоящая неразрешимая загадка природы»[300]. И верно, в его лице было нечто странное, дикое и загадочное. Гардинер говорил: «Большая радужка с удивительно крошечными зрачками, широкий рот, полные губы, уголки которых сурово стремились книзу, выдающаяся нижняя челюсть – все это выдавало человека, который не просит и не дает пощады». Много лет ходили слухи о том, что Фишер был отчасти малайцем, что могло бы, с точки зрения германского военно-морского атташе, объяснить его хитрость и неразборчивость в средствах[301].

Ключевыми объектами поклонения Фишера были Бог и страна. Он был убежден в том, что Британия может и должна править миром. Господь защищал его страну так же, как и легендарные потерянные колена Израилевы, которые в свой черед должны будут триумфально возвратиться. «Знаете ли вы, – сказал он однажды, – что ко всему миру есть пять ключей? Пролив Па-де-Кале, Гибралтар, Суэцкий канал, Малаккский пролив и мыс Доброй Надежды. И все эти ключи в наших руках. Разве мы после этого не можем называться потерянными коленами?»[302] Его любимой книгой была Библия – особенно Ветхий Завет, где рассказывалось о множестве сражений. При каждом удобном случае он посещал проповеди. Одним воскресным утром некто позвонил Фишеру домой и ему ответили:

– Капитан ушел в часовню Беркли.

– А днем он будет? – спросил звонивший.

– Нет, он сказал, что собирается послушать каноника Лиддона в соборе Святого Павла.

– Ну а вечером?

– Вечером он будет в церкви баптистов-реформистов[303]. Кроме того, Фишер любил танцы, а также свою жену и родных – но его главной страстью был флот. Во имя благополучия военно-морских сил он боролся с неэффективностью, ленью и другими помехами. Фишер был знаменит тем, что с ходу выгонял со службы некомпетентных работников. Один из них вспоминал: «Никто из нас не мог быть уверен в том, что сохранит работу на следующий день»[304]. Когда Фишер стал первым морским лордом, ему принесли огромную папку с материалами по поводу тяжбы, возникшей между армией и флотом из-за того, кто должен заплатить за гетры шотландских горцев, испорченные морской водой при выгрузке на берег. Он немедленно бросил всю кипу бумаг в камин[305]. Он также решил, что нуждается в собственной станции беспроволочного телеграфа. Это вызвало препоны со стороны почтовый службы, и в итоге однажды полдюжины моряков просто явились в здание адмиралтейства и установили все необходимое оборудование[306].