Война, которую назвали «странной»

Значительно ухудшилось по сравнению с Первой мировой войной общее политическое и стратегическое положение англо-французских союзников. Не было русского Восточного фронта, который во время Первой мировой войны отвлекал значительную часть армий противника. Своей политикой попустительства агрессору и сговора с ним Англия и Франция избавили Германию от опасности одновременной войны на два фронта и тем облегчили гитлеровцам осуществление их агрессивных планов. Система французских союзов в Европе также оказалась разрушенной: преданные Англией и Францией Чехословакия и Польша утратили свою независимость и попали под иго фашистских захватчиков. Румыния фактически впряглась в колесницу фашистской «оси». Югославия и Греция были слишком слабы, чтобы оказать какую-либо помощь Франции и Англии. Они старались из всех сил сохранить свой нейтралитет и больше всего опасались дать Германии или Италии повод для нападения на них. Во французском тылу находилась враждебная франкистская Испания и никто не мог заранее предсказать, как поведет себя испанский диктатор Франко. Бельгия и Голландия хотя и были не прочь войти в военный союз с Францией и Англией, но опасались это сделать. Во-первых, события предвоенных лет убедили их в том, что Англия и Франция склонны к сговору с фашистскими державами, что их обещания помощи малым странам остаются на бумаге и когда дело доходит до выполнения обещаний, то гарантированные страны оказываются наедине с хорошо вооруженным и во много раз превосходящим их по силам фашистским агрессором. Судьбы Эфиопии, Австрии, Чехословакии и Польши были достаточно наглядными примерами. Во-вторых, они опасались, что даже если они войдут в соответствующие секретные соглашения с Англией и Францией, то это немедленно станет известным Германии и явится поводом для нападения, которому они не могут противостоять.

Таким образом Англия и Франция оказывались в Европе в значительной степени в состоянии политической изоляции.

Надежды на скорое вступление в войну США не было. Соединенные Штаты заняли по отношению к Англии и Франции позицию благожелательного нейтралитета.

При столь неблагоприятных условиях смелость и решительность были еще более необходимы. Только хорошо подготовленное и вовремя предпринятое наступление на Германию союзных армий могло дать Англии и Франции с самого начала значительный перевес. Однако были приняты совсем иные решения. Корни этих решений по-прежнему упирались в антисоветскую политику, в расчеты на возможность изменения направления войны, превращения ее из войны Германии против Англии и Франции в войну против Советского Союза.

На Западном фронте

«Главнокомандующий желает, чтобы все офицеры были информированы о том, что он будет рассматривать с серьезным неудовольствием любой случай, если какой-нибудь офицер получит повреждение во время катания на лыжах, результатом чего может быть его отсутствие в назначенном месте в назначенный час», – гласил один из приказов командующего британскими эскпедиционными силами во Франции, изданный в конце декабря 1939 г. На Западном фронте царило затишье…

Английские и французские политические и военные руководители были единодушны в том, что война в начальной стадии будет носить со стороны англо-французских союзников оборонительный характер. Английские и французские стратеги обосновывали необходимость оборонительных действий превосходством Германии и ее союзников и считали, что только в 1942 г. Англия полностью развернет свои вооруженные силы на суше и в воздухе. Такая точка зрения оставалась доминирующей на все время первого периода войны.

На следующий день после объявления Англией и Францией войны Германии (4 сентября 1939 г.) главнокомандующий англо-французскими войсками генерал Гамелен заверил своих английских союзников, что вскоре после сосредоточения французских армий он начнет наступление с целью приближения к линии Зигфрида. К исходу 11 сентября французские войска провели незначительные атаки местного значения юго-западнее Саарбрюкена и заняли позиции вблизи германских укреплений. На следующий день Верховный Совет союзников согласился с мнением Гамелена, что в дальнейшем следует ограничиться незначительными по масштабам военными действиями и не бросать армию союзников против главных оборонительных позиций врага. Английские представители одобрили действия Гамелена, добавив при этом: «Мы боялись, что Вы втянетесь в авантюру»[16].

В первых числах октября, когда численность германских войск, перебрасываемых из Польши, заметно увеличилась, французские войска вернулись на линию Мажино. С того времени боевые действия на Западном фронте ограничивались действиями патрулей, поисками разведчиков. Западный фронт как бы замер. Сидя, как казалось, за надежными укрытиями французской оборонительной линии, французское командование сеяло среди солдат опасные иллюзии о скором возвращении домой. Войну воспринимали иронически. В модной песенке, привезенной из Парижа, говорилось: «Развесим наше белье на линии Зигфрида».