Война крыш

Мы с Петром ждали в его кабинете на третьем этаже бывшего дома культуры «Созидатель», в котором размещалась охранно-сыскная ассоциация.

Кроме нас, девушки-секретаря в приемной и секьюрити за тремя дверями, в помещении никого больше не

было.

У наших коллег в МУРе был самый час пик.

Наконец Рэмбо положил трубку. Сказал только:

— Для них это дело — полный мрак.

У Рэмбо был налаженный канал обмена информацией с бывшими коллегами.

По сведениям, полученным им, все в квартире Марины было перевернуто, бумаги перерыты. Судя по всему, охотились не за ценностями.

— Золотые украшения, несколько бриллиантов лежали на виду, их не взяли…

Рэмбо поднял на меня темные глаза.

— И единственная зацепка — звонок в «Скорую помощь». Непосредственно из самой квартиры. В МУРе на это ставят…

Он догадывался о том, что произошло.

— Передай, это путь совершенно тупиковый. Пусть сразу отбросят… — сказал я.

— Уверен?

— Абсолютно.

Он не стал расспрашивать.

— Я тоже подумал: кто мог звонить в «Скорую»? Соседи? Кто-то из убийц?

Мы проанализировали причины, по которым Марина звонила мне днем от соседки в офис.

— Я предложил сразу встретиться, но она хотела отдохнуть. Я решил, что она ждет кого-то.

— Ты видел ее после звонка?

— Можно сказать, нет.

— Ну да…

С минуту Рэмбо обдумывал ситуацию.

По закону мы должны были предоставить милиции информацию, которая касалась убийства.

Кроме того, существовали моральные обязанности бывшего мента. Я не должен был создавать на их пути дополнительные препятствия. Этого они не простили бы. Но!..

« Я вызвал «скорую» и милицию к месту происшествия, но не явился в милицию, чтобы об этом сообщить!.. Я сделал достаточно!»

— Твои проблемы, — мудро рассудил Рэмбо. — Я намекну кому надо, чтобы он особо не ставил на зеро.

К этому вопросу мы больше не возвращались.

— Что Маринины родственники?

— Их, можно сказать, нет. Только отчим. Профессор в университете в Балтиморе, в США. Еще подруга. Им сообщили. Подруга знает, что Марина последнее время работала с нами. Она разговаривала с отчимом. Он просил нас взять события под контроль.

— Что имеется в виду?

— Нам поручают содействовать милиции в поисках преступников. Завтра придут деньги. Какие у вас обязанности по возврату долгов Марине?

— Я тебе скажу… — сказал Петр. Договорной частью нашей маленькой фирмы ведал вчерашний физик. Он обращался к Рэмбо на «ты» с того дня, как я их познакомил.

Рэмбо объяснил ему с самого начала:

— В конторе я говорил «гражданин» и «вы» только тем, кого хотел посадить… С нормальными людьми я только на «ты»…

— Итак, мы должны были взыскать долг Владимира Яцена, обратив взыскание на недвижимость. Через три месяца в Кейсарии в суде твой адвокат должен был начать дело о наложении ареста на имущество…

Голос моего партнера пробился сквозь сдавленное тесным воротником горло.

Петр положил на стол бумаги.

— Однако у нас на руках только копии расписок…

— А что подлинники?

— Марина не успела передать.

Рэмбо покачал головой:

— Ксерокс суд не примет.

— Вот и я тоже об этом думаю.

Мне пришлось вмешаться:

— Возможно, завтра я смогу что-то предложить. У меня свидание с одной женщиной.

— Я понимаю, что не с мужчиной, — вздохнул Петр.

Мы с Петром стали прощаться.

Перед тем как уехать, я поинтересовался:

— У твоих ребят из наружного наблюдения утром много работы?

Рэмбо взглянул испытующе:

— Хочешь заказать?

— Я буду это знать завтра утром.

Роберт Дов, следователь полиции Иерусалимского округа, принявший в производство дело об убийстве нищего на Бар Йохай, вцепился в него сразу и намертво.

Роберт Дов остановил внимание на компании Гии. Он был опытный следователь. Его не смутило даже то, что авторитет противоборствующей группировки Макс, совладелец паба «Сицилийская мафия», хотя и несовершеннолетний, но уже дважды успел предстать перед израильским судом…

Косвенные улики против подростков с Бар Йохай показались ему весомее.

Группировка была невелика, сплоченна. Наряду с ребятами в нее входили девушки.

Вскоре, с помощью сыщика участка Катамоны Джерри, Роберт Дов имел представление о каждом, принадлежавшем к компании Гии.

Глава группировки Гия работал на стройке. Школу бросил, с домашними, матерью и младшей сестрой, находился в затяжном конфликте.

Среди сверстников пользовался непререкаемым авторитетом.

Когда рыжего Дана задержали за кражу ящика пива со склада магазина, Гия находился неподалеку, в сквере, и наверняка имел отношение к краже, но друзья его всеми способами отмазали. Гию вызывали тогда в полицию вместе с матерью. Он был предупрежден. Поставлен на учет.

Большую часть свободного времени он проводил с друзьями — на аллее, в пабах. Не учился. Имел связи со взрослыми уголовниками, прибывшими с Кавказа, — в Тель-Авиве, в Лоде, в Ашдоде…

Правой рукой его был Балабан. Он был старше Гии — кареглазый, с золотистыми патлами, с бледным нервным веснушчатым лицом; полная его противоположность — мягкий, отзывчивый. Мать Балабана, украинка, со всей семьей жила на севере страны.

Балабан, Арье и рыжий Дан жили в одном подъезде с убитым.