Война мага (Хранитель мечей, книга 4, том 1)

- Прости, - он отвернулся, налил себе ещё вина. - Но ты ж знаешь, тут случилось...

- Ну да, опять жертвующие собой фанатики во славу какого-то идолища, и это идолище оживает, впитывая в себя их жизненную силу, после чего начинает требовать все больше и больше. И простой наёмник по имени Ракот Тёмный, никакой не бог, никакими силами не владеющий, не способный сотворить даже самого мелкого чуда, отправляется туда и своим мечом заставляет справедливость восторжествовать?

- А что делать? - рыкнул Ракот. - Что делать, брат, если этот проклятый Закон Равновесия не оставляет нам никакого другого выхода? Если ты - бог, то всё, тебе позволенное - это лакать вот это красное вино, будь оно трижды неладно? Брать меч, оставлять дома плащ бога и показывать всем, что ты умеешь не только "править Упорядоченным"? - последние слова он произнёс с нескрываемым презрением.

- И сколько же может сделать один-единственный воин Ракот? - негромко переспросил я. - В скольких мирах ты успеешь навести порядок и восстановить справедливость в том виде, как тебе кажется верным? И не забыл ли ты, что, отрекаясь от статуса Нового Бога, ты оказываешься под властью Всемогущего Времени?

Ракот недовольно сдвинул брови.

- Оказываюсь, не оказываюсь, брат, - Великая Река всё равно не успеет унести меня. Пока ты сидишь в этом своём потайном замке, брат. А иначе я просто не могу. Я должен...

- Можешь, - жёстко ответил я. - Когда мы кончали с Брандеем, помнишь то заклятье, от которого он раскололся на мелкие кусочки? И что последовало за этим? Я считал, что нам придётся срочно спасать только четыре мира, а оказалось?

- Сто двадцать восемь, - мрачно ответствовал Ра-кот. - И, клянусь моим мечом, я помню каждого спасённого нами.

- А почему так получилось? Почему сто двадцать восемь, а не четыре? напирал я.

- Брат, прекрати! - взревел Ракот, гневно швыряя на пол ни в чём не повинную фигурку Пожирателя Скал. - Я отлично понимаю, что ты хочешь сказать! Мол, всё потому, что ты, Ракот, снебрежничал, вложил слишком много сил! Я слышал это от тебя не меньше ста тысяч раз! Ну нельзя же быть таким занудой! О Великий Орлангур, это не иначе как изощрённая месть Молодых Богов - иметь такого братца! Но я хотел ударить наверняка, чтобы спасти наших воинов!

- Ещё раз - сколько миров нам пришлось спасать? - негромко повторил я. - И скольких в этих мирах мы спасти не успели! Просто потому, что наши мессии не успели вовремя или люди с нелюдями элементарно не добрались до порталов?

Ракот засопел. Поднятая мной тема не относилась к числу его любимых.

- Ну и что теперь? - бросил он мрачно. - Именно потому я и оставляю доспехи бога здесь, у тебя. И спускаюсь в миры простым смертным. Которого можно убить...

- И сколько раз я тебя вытаскивал, о непобедимый? - не выдержал я. Из темниц, с галерных скамей, с эшафотов?

- Не так уж и много, - глаза Ракота зло сверкали. - Не так уж и много, брат. Шесть раз. Из скольких тысяч моих походов?

- Примерно семи, - кивнул я. - Но достаточно будет и одного моего промаха. Или опоздания. И что тогда случится с Упорядоченным? Как я буду один сдерживать Неназываемого?

Ракот ничего не ответил, раздражённо барабаня пальцами по столу. Я мысленно вздохнул. Мой братец никогда не изменится. А я вот всё никак с этим не свыкнусь. Он привык рисковать, бросаться в бой, идти на врага с поднятым забралом. И потому проиграл свою войну, закончив путь Властелина Тьмы развоплощённым, терзаемым духом на страшном Дне Миров.

- Так вот. Насчёт Хагена и Игнациуса. Мессир Архимаг что-то замыслил. Хаген всегда говорил, что тот ненавидит Молодых Богов, ненавидит и боится всей душой, поскольку его мир некогда был уничтожен Губителем. Поэтому я и не тревожился. И Долину Магов считал нужным держать просто под присмотром. Однако теперь всё изменилось. Последние события в Эвиале, которые ты, любезный брат мой, пропустил, самозабвенно размахивая мечом, меня серьёзно встревожили. За Мир Кристаллов схватились сразу три силы. Наш друг Неназываемый в лице Западной Тьмы, своей креатуры, хотя это, вообще-то говоря, нечто новое и не просто сгусток разрушительной энергии, но и душа, и сознание; Хаос, оправившийся после потери Брандея и скорее всего ухитрившийся создать своим слугам новое лежбище; и, наконец, наш старый и недобрый знакомый.

- Спаситель, - процедил сквозь зубы Ракот. - Ты видел его, брат? Ты видел его самого? Что называется, в силах тяжких

- Мы, по-моему, его оба видели, - удивился я. - Мельин, когда хоронили Мерлина, помнишь?

- Нет, не то, - отмахнулся Ракот. - Не смиренным странником, отдавшим долг памяти пожертвовавшему собой ради спасения мира. Нет, брат, видел ли ты его за работой хоть раз, от начала и до конца, не в видении, а своими глазами, пусть даже и летая соколом?