Война мага. Том 4: Конец игры

Они смотрят на меня, те, кто не в первых рядах, перед чьими глазами нет стремительного разлёта вражьей стали. Сцепив пальцы перед грудью, что-то бормочет Бельт, Тави и Ниакрис, дисциплинированные воительницы, прикрывают меня, Райна… вот твой-то мимолётный взгляд жжёт сильнее всего.

Я завела вас в ловушку. И неважно, что «вы сами отказались» повернуть назад. Это стихийное чародейство я ещё сколько-то выдержу, а потом…»

Она не успела додумать. Сверху раздался яростный рёв, и миг спустя небо извергло из себя девятку разъярённых драконов.

* * *

Подземелье казалось совершенно обычным. Игнациус при всём желании не смог бы вспомнить, в скольких подобных ему уже довелось побывать. Сотнях, тысячах? А может, и десятках тысяч? Сколько раз его враги тщились укрыть всё под такими надёжными и несокрушимыми каменными сводами!..

Правда, заканчивалось всё одним и тем же — являлся он, Игнациус, и разрывал чужие логовища до самого дна. В коллекции экзотических черепов прибавлялся новый экземпляр.

Гладкий и широкий проход плавно вёл вниз, дневной свет, серый и неяркий, быстро угасал за спинами. Вспышки разрывов над пропастью опрокинутой пирамиды ещё играли на стенах, но вот туннель резко свернул — воцарились темнота и бесшумье. Игнациус всем телом ощущал громадность раскинувшегося перед ним провала; он, конечно, уступал бездонной пропасти, оставшейся у них за спинами, но главное позаимствовалось: то же ощущение стянутой в точку бесконечности, узкого крысиного лаза, ведущего куда-то на другую сторону мира, в неведомые области Упорядоченного.

Темнота. Для Игнациуса она не стала помехой; как, впрочем, и для Динтры, решительно обнажившего меч. Голубой клинок ярко засиял, словно настоящая звезда, неведомо как спустившаяся сюда, в подземные каверны.

Это явно послужило сигналом. Им готовили торжественную встречу.

По окружности подземного зала вспыхнули тысячи факелов. Не простых, магических, не требовавших для горения ни топлива, ни воздуха и не дававших копоти. Они озарили угаданный Игнациусом провал, и да, он не имел дна. Стены сходились как бы воронкой, но сойтись никак не могли — до той самой точки, где утрачивали значение законы повседневного смысла.

Бездну заполняли бесчисленные прозрачные пузыри, в которых бесновались или безучастно лежали, бросались на стенки или вяло шевелили конечностями те самые существа — или сущности, — падение которых в огненных болидах Игнациус наблюдал так недавно.

Их собрались здесь сотни, если не тысячи. Насколько мог окинуть глаз, от стены до стены, от одного кольца факелов до другого — в невесомости плавали призрачные сферы, заключив в себе такое множество разнообразных созданий.

Да. Всё, как и ожидал он, Игнациус.

А вот что собрался делать Динтра — вызывает особый интерес.

Старый лекарь застыл, слегка поводя острием меча, словно ожидая появления вражеского поединщика.

Ну-ну. Посмотрим, как ты будешь воевать, старина.

И, главное, за кого. Не «против», а именно «за».

Читающий размытой тенью колыхался у плеча Динтры, и мессир Архимаг готов был поклясться, что между этим призраком и лекарем происходит сейчас неслышимый разговор.

Впереди, в десятке шагов, на краю обрыва, громоздилась бесформенная груда гладко обтёсанных каменных блоков, их бока густо испещрили причудливые руны. Игнациус ожидал нечто донельзя древнее, но нет — все эти надписи нанесли совсем недавно, в последние дни.

Ещё интереснее. Мессир Архимаг готов был поклясться, что эта груда — не что иное, как обломки «малой крипты», где совершались служения и приносились жертвы некоему весьма свирепому божеству. Надписи, однако, свежи. К чему бы?

— Рад приветствовать столь достойных и уважаемых гостей, — проговорил медоточивый голос.

Игнациус сморгнул, ощутив, как неприятно сжался желудок. И было отчего.

На самом краю провала появился человек, смугловатый, с недлинной чёрной бородкой и вьющимися тёмными волосами. На мессира Архимага с затаённой насмешкой взглянули глубоко посаженные агатовые глаза.

Гость говорил на классическом эбинском; Игнациус помнил этот язык ещё наречием только-только укрепившихся на полуострове молодых варварских племён, не успевших осесть, цивилизоваться и основать империю, одну из величайших в Старом Свете.

— И тебе здравствовать, уважаемый хозяин, — в тон отозвался Игнациус.

Динтра даже не подумал отвечать, равно как и спрятать меч.

— Приятно, когда свидетелями твоего триумфа становятся столь сильномогучие чародеи, — насмешливо поклонился человек. — Позвольте представиться — Эвенгар, прозываемый Салладорским. Основатель… автор… гм, всё это уже неважно. Не уверен, однако, что имя моё что-либо поведает достопочтенным визитёрам.

— Наши имена тоже ничего не скажут достопочтенному Эвенгару из Салладора, но всё же назову их: с мечом в руке стоит славный Динтра, многоискусный как в нанесении ран, так и в их исцелении, я же, недостойный, прозываюсь Игнациусом.

— Динтра, — поклонился Салладорец, — Игнациус. Добро пожаловать. Вы станете свидетелями редкого зрелища. Но сперва надлежит слегка поправить сцену для действа.