Война мага. Том 4: Конец игры

— Ах, бедный мой Неясыть. Даэнур так и не научил тебя мыслить абстрактными категориями. А, может, как раз и научил — думать только ими. Если барьер отгораживает Сущность от тех, кто обитает в Эвиале, то как они сольются с ней, если преграда станет их отбрасывать? Они попадут в Неё только мёртвыми. А такое на руку только Спасителю, отнюдь не Той, чьим союзником я выступаю. И, если Западная Тьма начнёт распространяться сейчас, если я отворю Ей путь своим ключом, прокатившаяся по Эвиалу стена просто обратит на своём пути всё во прах. Все живущие погибнут, отправятся к Спасителю — чего последнему только и надо. А если отомкнуть разом оба замка — трансформа свершится. Мы вырвем людей из-под власти этого ловца душ, Неясыть. Ну, ты ещё хочешь сражаться? Или отдашь мне ключ добровольно?

Фесс покачал головой:

— Не верю тебе, Эвенгар. Ты болтаешь о трансформе только для отвода глаз. И всегда болтал исключительно с этой целью. Придумано ловко, не спорю. Но на твоём месте я озаботился бы более правдоподобной выдумкой.

Кривая ухмылка.

— Боюсь, здесь моя словоохотливость закончится, Неясыть. Отдай ключ. Или ты узнаешь, наконец, что такое мой настоящий гнев.

— Обрати его лучше на того, кто так ловко меч промеж лопаток тебе вогнал, — прозвенел голосок Рыси — её человеческий голос.

Жемчужноволосая девчонка — нет, уже девушка! — худая, стремительная, чем-то и впрямь напоминающая хищную рысь — застыла рядом с Фессом, деловито выставив перед собою лёгкий клинок — саблю, полученную от гномов Пика Судеб. По стали твёрдыми изломами легли угловатые гномьи руны — сейчас пылающие яростным жаром, словно раскалённый металл, только что вынутый из горна.

На сей раз Салладорец не усмехнулся.

— Спаситель уже здесь, — глухо проговорил он, отворачиваясь от драконицы и глядя прямо в глаза Фессу. — До его полной и окончательной победы осталось совсем чуть-чуть. Его противники… оставили поле боя, почему — я не знаю. Возможно, устрашились… не хочу гадать. Сущность даёт нам шанс, Спаситель — не оставляет ни единого. Не противься, Фесс. Деваться некуда не только тебе. Мне тоже. Я остался жив, но растратил слишком много из собранного. Устраивать тут с тобой скачки и фейерверки не входит в мои намерения.

— А чего тебе бояться, если даже мой пламень не может повредить неуязвимому Эвенгару? — опередила Фесса драконица.

— Чего мне бояться… — эхом откликнулся чародей. — Видишь ли, о неистовая Аэсоннэ, всякий план имеет запас прочности. У моего таковой почти исчерпан. Да, я не учёл появления врага с таким оружием. Не допускал мысли о том, что подобное вообще существует. Что поделать, даже великие умы, к коим я себя отношу — думаю, ты не станешь спорить — не обладают всезнанием. Это прерогатива бога, настоящего бога, а не тех кукол, что «правят» сейчас мирозданием, и даже не Спасителя. Но об этом нам теперь рассуждать, боюсь, не совсем удобно. Итак, некромант Неясыть?..

— Как насчёт встречного предложения, Эвенгар?

— Это какого же? — скривился эвиальский волшебник. С лица вновь посыпалась зола.

— Ты отдаёшь мне свою половину Аркинского Ключа. Заодно можешь мне рассказать, кем и когда он был создан.

— Я? Отдаю тебе свою половину? Ты безумен, мальчишка!

— Вовсе нет. Я соединяю ключ в единое целое и приканчиваю Сущность. С твоей помощью или нет — уже неважно. После чего можно обратиться и против Спасителя.

— Бред, — повторил Салладорец. — Спаситель непобедим. Он создал пророчества Разрушения. Наложил сам на себя ограничения, чтобы обойти Закон Равновесия. С ним может справиться только Она. Западная Тьма. Наш последний союзник…

— Так и будем перебрасываться словами, Эвенгар? Вижу, нам не договориться. Давай, покажи, чего стоишь, не жди. У тебя ведь нету времени, я правильно понимаю?

— Глупец, — зарычал Тёмный маг. — Хорошо же. Ты увидишь, что такое Эвенгар Салладорский! Я выпью твою жизнь, твою самость, и сущность твоей драконицы я выпью тоже! Смотри и дрожи!

— И-эх! — Рысь метнулась к волшебнику, размахивая саблей. Лезвие врезалось в выставленный локоть чародея, просекло обугленную плоть и завязло в кости. Эвенгар дёрнул рукой, но эфес клинка так и остался в ладони у Рыси, драконица крепко стояла на ногах, успев пнуть эвиальского мага в рёбра. Хруст и треск, словно там всё переломалось.

Чародей захрипел, вцепился себе в шею, словно пытаясь разодрать горло. Сабля Рыси наконец вывернулась из её пальцев, драконица растянулась, чёрный туман немедля взволновался, струйки его попытались встечь вверх по бокам и плечам лежащей.

Здесь, на дне, законы повседневности изменены, твердил Салладорец. Он сумел превратить драконье пламя в собственную противоположность. Вобрал в себя его чистую силу. А ты, некромант? Что ты этому противопоставишь?

— И это всё, на что ты способен, Салладорец?

Здесь, в глубине опрокинутой пирамиды, хватает свободнотекущей силы. Есть где почерпнуть, есть из чего сплести заклятье. А ну-ка, попробуем для начала вот это. Главное, чтобы Салладорец клюнул и втянулся.