#война#мир#секс

Я громко выдохнула, но оторваться от фотографии Ивана Красницкого никак не получалось. Я так залипла, что не услышала, как стучит с балкона Ясик. Спрятав смартфон с Красницким на экране под кухонное полотенце и испытывая при этом отчаянный стыд, бросилась открывать.

— Привет, Ритуля! — друг ввалился со снежным паром и стуком тапочек по линолеуму.

Кажется, Ясик порядком замёрз — нос выглядел, как багровая пуговица от пальто на белой голове снеговика.

У нас привычка — ходить друг к другу по балкону, избегая внимания пронырливой Зои Фёдоровны напротив, у которой любимое место в квартире — у дверного глазка. Почётная сторожевая нашей площадки.

— Привет! Прости, Ясь, я тут новости читала… — Я засуетилась, метнулась к чайнику. — Кофейку?

— Ага, давай. Я пришёл сказать, что прошерстил всю сеть: ничего про тебя с этим застройщиком нет.

— Слава Богу!

Ясик присел на табуретку, поджал под себя ноги и нахохлился, похожий на корейского воробушка в своей серой толстовке.

— Так ты теперь не будешь, Солнце, делать то, что задумала с дроном? — спросил он.

Я резко обернулась.

— Почему это?

— Ну… мало ли, ты вчера сказала, что тебе понравилось… с ним. А это ж против…

— Нет, не понравилось! — слишком громко ответила я и поняла, что вру.

Но правду я даже себе не могу сказать… И это вообще не правда, а наваждение. Побочное явление спиртного, неожиданности и журналистского внимания.

От моего вскрика Ясик аж выпрямился. И я произнесла мягче:

— Это просто шампанское, Ясь, ты же меня знаешь. Нельзя влюбиться в подлеца! Нельзя влюбиться в убийцу, в сквалыгу, у которого на первом месте деньги!

Ясик осторожно пожал плечами.

— На самом деле можно. Любовь зла.

— А ненависть добра? Ты это хочешь сказать?

— Просто у тебя вчера так глаза блестели…

— Я же говорю — шампанское, — поспешно отрезала я и как можно небрежнее улыбнулась, засовывая мобильный поглубже в карман халата. — Между мной и Красницким никогда, слышишь, НИ-КОГ-ДА ничего быть не может!

— Ну и хорошо, — кажется, улыбка друга была данью вежливости. — Тогда какие у тебя на сегодня планы?

И я поняла, что мне важно сейчас одно — то, что задумала. Как хорошо, что друг пришёл и спросил, и сразу стало всё по своим местам. Умирающему самшиту всё равно, с кем я целовалась. Лес хочет жить, а до него нет никому дела. Даже в министерстве природоохраны. А мне есть. Поэтому чувствуя нарастающую уверенность, я ответила:

— «Делай, что должен, и будь что будет1». Я беру дрон и еду в Сочи. Сниму нормальный фильм о том, что произошло с самшитом. Пусть все увидят воочию «до» и «после». Возможно, уже и спасать-то нечего, но если есть… А потом для сравнения сниму хоромы Красницкого. Говорят, у него ещё дом с парком в Барвихе и эти «Цветы Поднебесья». И про министров, которым чихать на экологию тоже сниму. И про то, как ребята-экологи били тревогу и ничего не добились. Это будет очень жёсткий репортаж. Я просто обязана, понимаешь?

— Думаешь, фото недостаточно?

— Фотографии уходят на второй план, на первом теперь видео. А с панорамной съёмкой вообще должно круто получиться. Выложу потом у себя и Ютуберам предложу, и, может, даже в президентскую приёмную отправлю. Пока я на волне популярности, может зайти очень неплохо.

— Сама справишься?

— Я же самостоятельная девочка, — рассмеялась я и налила другу кофе в его любимую белую чашку, на которой две кошки переплетали хвосты.

По дому разнёсся запах бодрости и арабских сказок. Мы ещё поболтали немного с Ясиком, и стало полегче. Всё-таки повезло мне с другом!

* * *

Погода была нелётной, но метель мне не помеха. Я собралась и, как в старые добрые времена поехала на железнодорожный вокзал. На выходе из подъезда прямо перед такси растрезвонился телефон.

— Алло, узнала? — послышался преувеличенный задор в мужском голосе.

Сердце ухнуло — Красницкий?!

— Нет, — ответила я как ни в чём не бывало.

— Жаль. Это Яша, Яндекс.

За эти пару дней столько всего произошло, что я забыла, как зла на всё телевидение и на этого наглого рыжего, поэтому просто сказала, садясь на заднее сиденье серебристого Фольксвагена:

— Ах, Яндекс? А не пошёл бы ты к Гуглу!

— Всё-таки обиделась… — замялся он. — Ну я же говорил, что я не при чём! Я не монтировал ту передачу! Я доказать могу. Давай увидимся?

— Расслабься, Яндекс. Мне всё равно некогда тебя нарезать, как сервелат, потому что я уезжаю. Пока! — ответила я и подтвердила по привычке заказ таксисту: — На Казанский вокзал, пожалуйста.

И отбила звонок. У меня есть дело, оно точно не касается рыжих…

Я прилипла к окну. Снег кружил, закручивался в вихревые воронки, как и мои мысли. Опять о вчерашнем. Когда же это прекратится?!

И вспомнилось любимое стихотворение Роберта Фроста «Огонь и лёд», которое я впервые услышала в «Сумерках». Но в переводе оно как-то не произвело впечатления, а вот потом, в оригинале заворожило идеей, и я перевела его сама:

Some say the world will end in fire, Одни считают, что погибнет мир в огне,

Some say in ice. Другие льдами грезят напугать.

From what I've tasted of desire Но что желания творят во мне!